— Понятно… — с грустью вздохнув, ответила Айяно и отвернулась к окну. Ситуация яснее не становилась, но отказываться от такого шанса было нельзя.
— Послушай… Мы все кого-то потеряли… Или ещё потеряем. Такова жизнь, и ты должна это понимать. — Маргарет осторожно взяла девочку за руку: — Но знаешь, почему нам так больно, когда близкие уходят?
— Почему? — ответ на этот вопрос сейчас был бы крайне уместен.
— Потому что мы боимся одиночества. Люди всегда жили общинами… На одиночек смотрели с высока и в большинстве своем с непониманием. Неосознанно мы всегда стремимся к обществу. Будь то один или два человека… Да не важно — хоть сотня! Но мы всегда хотим быть рядом с теми, кто нам дорог. И лишившись семьи, ты осталась совсем одна… Я понимаю, насколько тебе сейчас страшно. Но переживать не нужно! Если ты согласишься остаться со мной, я сделаю так, чтобы одиночество навсегда покинуло твоё сердце. Я обеспечу тебя до конца твоих дней! Только дай согласие вступить в мою семью… Мы все вместе будем стараться для тебя. — голос Маргарет звучал настолько убедительно, что Айяно хотела сразу же согласиться, но родители всегда учили, что ничего за просто так не бывает. Всё в жизни имеет свою цену.
— Я не знаю вашу семью. Вдруг я… им не понравлюсь?
— О, поверь… Тебе будет проще увидеть. Я тебя не тороплю. Сейчас первоочередной задачей будет поставить тебя на ноги. А потом посмотришь, обдумаешь и примешь решение.
— А… — Айяно вновь с неуверенностью посмотрела на женщину: — Кем были мои родители?
— Ммм… Есть вещи, для которых нужно лучшее время… И боюсь, что сейчас ты пока ещё не готова к этому.
— Я лишилась всех, кого любила… Но я совершенно ничего про них не знаю. — вздохнула девочка и вновь отвернулась к окну.
— Послушай… Просто, я пытаюсь подобрать слова. — Маргарет улыбнулась и погладила юную страдалицу по плечу: — Понимаешь, есть люди, которые изобретают таблетки, чтобы лечить болезни… А есть те, кто создает болезни… Чтобы те, кто изобретают таблетки имели всевозможные ресурсы для своих исследований…
— Папа и мама… изобретали болезни?
— Что-то вроде того. Тебе будет сложно всё понять сейчас… Их профессия очень многогранна! Поэтому я и предупредила, что лучше тебе об этом узнать, когда ты станешь немного старше.
— Вы сказали… что виноваты в том, что их самолет упал. Как это?
— Я доверилась неправильным людям. — лицо Маргарет вдруг стало мрачным, как будто она вспомнила нечто очень плохое. Айяно пару раз видела подобное выражение у Госпожи Инугавы в моменты, когда та вспоминала о своей прошлой работе.
— А кто они… Эти неправильные люди?
— Семейство Мотидзуки. — вздохнула Маргарет: — Есть такой тип людей, которые хоть и давно мертвы, а продолжают приносить неприятности. Так вот, эти самые Мотидзуки уже давно враждовали с твоими родителями. И даже после смерти оставили для них такой вот прощальный подарок… Но не переживай, милая! Я постаралась и стерла все упоминания о них… Ничего не осталось.
— Совсем ничего? — удивилась девочка.
— Совсем. — кивнула Агата: — Они были подобны вирусу… болезни, которая угнетает, а затем убивает организм. Кроме твоих родителей, Мотидзуки убили очень много людей. Но давай не будем о плохом? Всё же… то что было, уже не вернешь. А мертвому мстить — дело пропащее… Ещё мой дед говорил, что если попробуешь отомстить мертвым, то они затащат тебя в иной мир, чтобы лично поговорить. В общем — не стоит оно того. Нам в любом случае придется с этим смирится.
— Очень жаль… что они уже умерли.
— Почему?
— Потому что теперь я не узнаю, за что именно они так поступили с моей семьей…
Наше время
Гуща событий, в которую меня обмакивали с периодичностью проигрышей Чарли Зеленоффа начинала закручиваться в лихой водоворот. Этакий водяной смерч, который всё плотнее хватал мою жизнь и утаскивал её ко дну…
Не успев пережить одно потрясение, я без малейшего шанса перевести дух сразу же попадал в следующее. И честно говоря — меня такой расклад начинал несколько напрягать…
Принц молча сидел рядом со мной, то и дело с опаской глядя в окно. Объяснять, что там вообще за охота, и у кого оказалась не тонка кишка попытаться меня прикончить он не торопился, отвечая весьма уклончивыми фразами. Однако больше так продолжаться не могло!
— Так и будем в молчанку играть? — строго спросил я, взглянув на Хато.