Предисловие
Выдержка из доклада научной конференции по открытию во Вселенной новых звёздных систем.
Лиссабон.
2198 г.
«У каждой звезды есть свой жизненный цикл, по истечению которого она умирает. Некоторые уходят «по-английски», не хлопая дверями, угасая тихо, постепенно и почти незаметно. Другие, напротив, дают о себе знать напоследок невероятно мощным взрывом. Иными словами, звёзды, как и люди, умирают по-разному. Казалось бы, пускай себе гаснут: их много, не сосчитаешь – одной больше, одной меньше. В лучшем случае при взрыве сверхновой в сотнях тысяч световых лет от Солнца всплеск гамма-удара не достигнет Земли. В худшем случае, если взорвётся гиперновая звезда созвездия Киля, имеющая массу восьмидесяти солнц и в четыреста пятьдесят раз больше него, то гамма-излучение пронесётся сквозь пустоту космоса, уничтожив всё живое на нашей планете. Это будет сравнимо с Великим вымиранием силура, девона или пермского периодов Земли. Чтобы предотвратить подобный трагический исход, в бескрайние дали космоса нами была отправлена межзвёздная экспедиция, стартовавшая, как вы знаете, с космодрома астероида Цереры. К созвездию Киля и отправилась данная интернациональная миссия с шестью астронавтами на борту, имеющая цель изучить непосредственно вблизи этот космический феномен».
Громадная в несколько сотен метров голограмма передавала в небе над планетой заседание международной конференции, собранной в Лиссабоне. Известный на весь мир академик вещал с трибуны о конечном маршруте экспедиции. Люди останавливались, задирали головы и наблюдали за трансляцией.
А между тем в космосе…
Глава 1
Борт межзвёздного космического челнока «Джордано Бруно».
6 часов 26 минут по внутреннему корабельному времени.
В рубке пульта управления царила гробовая тишина. Только что сменивший вахту дежурный передавал своему сменщику поступившую недавно информацию. Их сейчас было двое, остальные по-прежнему продолжали спать в анабиозе. Долгие месяцы перелёта для автоматической станции это вовсе не зимняя спячка. Корабль живёт, работают многие его системы. Включаются и выключаются бортовые маяки, непрерывно подавая сигналы навстречу цефеидам, выверяя по ним заранее заданный вектор маршрута. В блок памяти компьютерной матрицы записываются показания приборов, данные от системы астронавигации, сведения о том, что происходит снаружи корабля в бескрайнем космосе.
- Вот, смотри! - ткнув пальцем в развернувшуюся над пультом голограмму, пояснил Томсон, сорокалетний астронавт, передававший дежурство своему младшему коллеге Даймону. – Что это, по-твоему?
Даймон бросил взгляд на трёхмерную панораму и пожал плечами. Он был младше своего напарника на десять лет, поэтому старался избегать ненужных споров, особенно если они касались астрономических познаний, в которых Томсон был весьма силён.
Раскрытая схема голограммы показывала тот участок галактики в восьми тысячах световых лет от Земли, куда они должны были прибыть, вынырнув из пространства, пронзив его, как иголка тонкий слой бумаги. Их конечной целью являлась двойная пульсирующая звезда созвездия Киля, с недавних пор заявившая о себе, как умирающая и, расположенная в туманности Колдуэлла. Ещё в Хьюстоне, в космическом центре НАСА учёные рассчитали её скорую кончину, предполагая чудовищный взрыв гиперновой, который может достигнуть поверхности Земли. Звезда под названием Эта Киля уже теряла свои запасы водорода, превращаясь в красного супергиганта. Космическое судно «Джордано Бруно» должно было навестить этот участок галактики, вынырнув из тоннеля Эйнштейна-Розена как из червоточины временного портала.
Что, собственно, и произошло.
Однако, на удивление Томсона, дежурившего во время выхода из червоточины, он не уловил того состояния, когда корабль должен был материализоваться в зоне двойного облака вокруг звезды. По всем показаниям датчиков и поступающих от андроидов сведений их судно совершенно изменило заданный ещё на Земле курс.
- Так и не понял? – скептически хмыкнул он, наблюдая, как Даймон с усердием всматривается в схему. – Мы выскочили из кротовой норы, как чёртик из табакерки. Но вот беда, - хмуро подмигнул он, - выскочить-то выскочили, да совсем не туда.
- Как это?
- А бес его знает. По векторному курсу, ориентированному на цефеиды, наш «Бруно» должен сейчас находиться в пределах видимости двух огромных туманностей, в которые превращается звезда Эта Киля.