Орбита планеты Земля.
6 часов 22 минуты по внутреннему корабельному времени.
Сейчас Земля занимала собой едва ли не весь фронтальный экран корабля. Огромный, облачный и голубой край шара висел под днищем корпуса, так ласково проникавший в душу каждого астронавта. Даже Дуг открыл слезящиеся глаза, чтобы взглянуть на свой родной дом, в котором они так долго не были. Фрея разрешила ему приподняться, а Даймон вкратце рассказал, что с ними произошло, пока он был без сознания.
- Выходит, нас всё же швырнуло к Земле? – спросил Дуг, потягивая из чашки горячий бульон, принесённый Виолой.
- К Земле-то к Земле, - неуверенно ответил младший приятель. – Только нас никто не видит и не слышит. Ни форпосты, ни Хьюстон, ни космодромы. Маяки тоже молчат, словно их не существует. Мало того, - поднял он палец, - вокруг планеты нет НИ ОДНОЙ орбитальной станции. НИ ОДНОГО спутника. Нет даже тех фрагментов строительства Сферы Дайсона, которые велись на орбите, когда мы покидали Землю. НИ-ЧЕ-ГО! – многозначительно заключил он. – Эфир молчит, как тот котяра у моей прабабки, наевшийся сметаны. – Даймон не к месту хохотнул. – Так что, друг мой, вставай, надевай прописанные тебе Фреей окуляры, и марш на своё место. Видишь, как озабочен командир? – кивнул он через плечо на хмурого Дугласа. – Того и гляди, взорвётся.
Собственно, и было от чего.
Томсон не отходил от узла связи. Вернувшиеся прежде андроиды, доложили, что с наружными антеннами всё в порядке. «Самописец» и компьютерная матрица по-прежнему ничего не показывали. Развёрнутая над панелью голограмма была чёрной и пустой, передавая изображение за бортом корабля без звёзд, галактик, туманностей. И при всём при этом, фронтальный экран отчётливо, почти в мельчайших деталях передавал панораму родной планеты, с океанами, материками, горами и проливами, скрывавшимися за циклонами облаков.
- Нас не видят и не слышат, - заключил Томсон, перемещая курсором сектор орбиты. – Мы оказались в любом из сотен измерений. В десятом или двадцать третьем, сороковом или восьмисотом. Наш «Бруно» существует сейчас ВНЕ времени и пространства. Смотрите! – почти крикнул он, срывая наушники. – Что-то движется в нашу сторону прямо по орбите! – Он бросил взгляд на мониторы. – А они ничего не показывают! – Потом развернул участок голограммы. – И она пустая. НИ-ЧЕ-ГО!
Дуглас стоял напротив экрана, увеличивая приближающийся объект. Когда он стал отчётливо виден, Виола обомлела в немом изумлении.
- Что ЭТО? – рядом стоящая Фрея схватила подругу под локоть. Слово «это» она произнесла с каким-то трепетом.
- Очевидно, первый гость к нам с визитом, - попытался пошутить Даймон. – Сейчас будут приветствовать: «Добро пожаловать на Землю! Мы вас заждались…» и такое прочее.
И как бы в подтверждение этому, из динамиков внезапно раздался голос, испорченный шумовыми помехами. Голос говорил на русском языке прошлых столетий.
«Внимание! Работают все радиоволны Советского Союза! Дорогие товарищи! Друзья-соотечественники! Радостное и волнующее событие переживают народы нашей страны. Двенадцатого апреля тысяча девятьсот шестьдесят первого года впервые в истории человечества наша Родина – Союз Советских Социалистических Республик – успешно осуществила полёт человека на корабле-спутнике «Восток» в космическое пространство. Советские инженеры, учёные, техники, рабочие своим упорным и самоотверженным трудом открыли путь человеческому гению в глубины мирового пространства. И они сделали это во имя мира на Земле, во имя счастья всех народов!»
Затем сквозь помехи другой голос, очевидно, диктора, добавил:
«Вы слушали Приветствия Центрального Комитета КПСС, Президиума Верховного Совета СССР и Совета Министров СССР всем учёным, инженерам, техникам, рабочим, всем коллективам и организациям, участвовавшим в успешном осуществлении первого в мире космического полёта человека на корабле-спутнике «Восток», первому советскому космонавту товарищу Гагарину Юрию Алексеевичу».
Когда голос окончательно заглушили помехи, весь экипаж «Джордано Бруно» с оцепенением уставился на приближающийся в экране объект. На борту крохотной станции было выведено русскими буквами: «ВОСТОК-1».
Судя по истории эры космонавтики, это был ПЕРВЫЙ пилотируемый спутник Земли с советским космонавтом на борту. С Юрием Гагариным.
В рубке наступила гробовая тишина.
- Вот такие дела, - обескуражено развёл руками Даймон, обводя коллег непонимающим взглядом.
Из эфира тем временем проскользнули слова переговоров, искажаемые потоком магнитных вихрей: