***
– Ох, не могу поверить, – расстроенно пробормотала Гермиона на следующий день, осматривая разбросанные по кровати учебники, пергаменты и тетради. Гарри подняла голову от книги «Квиддич сквозь века».
– Что случилось?
Грейнджер опустилась на кровать, сложила руки на коленях и сказала с видом приговоренного к казни:
– Я забыла взять ежедневник.
Поттер постаралась, чтобы на лице не отразилось ничего, кроме подходящего случаю сочувствия. Она искренне не понимала, зачем двенадцатилетней девочке ежедневник. Хотя, если вспомнить прошлогодний график подготовки… Тут ее осенило.
– У меня есть один. – Гарри полезла в тумбочку. – Он, правда, 1950 года, но если ориентироваться по числам, а не дням…
– Подойдет! – не дослушала девочка, выхватывая из рук тетрадь. Зачитала имя на форзаце: – Том Марволо Риддл. Кто это?
– Понятия не имею, – пожала она плечами, заваливаясь обратно. Тетрадка каким-то образом затесалась среди учебников, скорее всего, с «Трансфигурацией» Джинни. Страшно представить, сколько лет было той книжке. – Мне она случайно попалась.
Гермиона забурчала что-то о полной безответственности и вопиющей неосторожности. Положила тетрадь на покрывало и последовательно произнесла три заклинания, о которых Гарриет и не слышала. Удовлетворенно кивнула, забралась на кровать и принялась строчить в новом приобретении перьевой ручкой.
***
В октябре сильно похолодало, подули северные ветра. К мадам Помфри выстраивались очереди за бодроперцовым зельем. Гарри с началом тренировок таскала не по сезону теплую одежду, спасаясь от обморожения, и участь подхватить простуду ее миновала, как и близнецов Уизли. Фред пару раз чихнул да походил немного с натертым носом, а Рон уже дважды бегал за зельем. Джинни вовсе сняли с урока – поднялась температура. Невилла отвела староста, когда мальчик начал кашлять. Из-за осложнений его оставили в больничном крыле, и Поттер навещала его в обеденный перерыв или вечером.
Как-то раз она пришла раньше обычного (Вуд пытался заставить их играть, но даже бладжеры в этот день относило ветром, что уж говорить о более легких мячах) и застала Драко Малфоя.
– Снова ты, – кисло приветствовал он, гундося. Хотел добавить что-нибудь оскорбительное, как обычно, но скуксился и громко чихнул.
– О-о-о, – протянула Гарриет. – Кто-то забыл дома теплые штанишки?
– С десяток, – ответил Малфой. – И ни одни не выглядят так, словно их носило несколько поколений до меня.
Гарри мельком глянула на свои коленки с сильно вытянутой тканью (ноги Дадли были толще раза в три), но мантию поправлять не стала, жарко.
– Вуд лютует, – пробормотала она. – Летать на таком ветру – самоубийство.
– Это потому, что все участники заменимы, – тут же уколол мальчик. – Убьется один, найдут другого.
– А у вас все исключительные, значит? – прищурилась она. – Давай спор: проиграете Гриффиндору, будешь должен желание.
– Вот еще, – совсем не аристократически фыркнул Драко. – Нет смысла спорить, мы победим.
– Струсил? – нажала Гарриет. – Как на первом курсе, да?
Щеки Малфоя зарозовели. Эффект от грозного взгляда испортило шмыганье носом.
– Ладно, Поттер, – прошипел он. – Спор. На желание. Только не плачь, когда придется его исполнить!
– Идет! – кивнула девочка и протянула руку. Промедлив мгновение, он осторожно пожал ладонь.
Мадам Помфри появилась из дальней комнаты с подносом, полным скляночек и разных приспособлений.
– Мисс Поттер, мистер Малфой, – кивнула она. – Вижу, зачем вы здесь, мистер Малфой. Подождите минуту, я раздам лекарства и осмотрю вас.
– Поттер, – окликнул слизеринец, когда Гарри собралась последовать за медсестрой к Невиллу. – Отец приедет посмотреть на матч. В конце концов, – ухмыльнулся, – он спонсировал покупку новых Нимбусов команде. Счет будет разгромным.
– В нашу пользу, – серьезно кивнула Гарриет.
В душе она не испытывала уверенности, с которой говорила. Зато придумала пару желаний, безвредных, но болезненных для раздутого самолюбия.
***
К концу месяца обстановка улучшилась: студенты влезли в теплые мантии, а погода перестала демонстрировать аномальные чудеса. Больничное крыло опустело, в коридорах перестали разноситься пожелания здоровья. Именно это время выбрала Гермиона, чтобы заболеть.
– Я в порядке, – отмахивалась она от попыток Гарри затащить ее на обследование. – Немножко устала.
Усталость выражалась в мешках под глазами, бледности и апатии. Девочка пропадала в библиотеке и почти не выпускала из рук книги в спальне. Они мало разговаривали: Гарриет уставала на тренировках, Гермиона всегда к чему-то готовилась. Накануне торжественного хэллоуинского ужина, пока они с Роном ждали снова опаздывающую подругу, Потттер размышляла об этом и обещала исправиться. Квиддич – хорошо, но не в ущерб дружбе.