И я научилась осуждать себя за проявление чувств. Не помню, когда я плакала последний раз, но этого точно никто не мог наблюдать. Даже, если мне делали больно, никто не мог видеть моей слабости.
"Я не тряпка" — когда-то внушила сама себе.
Помню, своим непослушанием, я как- то довела родительницу до приступа ярости и та изрешетила меня ремнем, после ждала моего раскаяния.
Я же — напротив, вела себя прямо наоборот её ожиданиям. Бесила её, поддевала, не разговаривала и она решилась на крайние меры: вызвала моего биологического отца.
И тот явился, спустя, мать его, десять лет и ту фразу, что он мне сказал, до сих пор ношу в голове:
— Если ты будешь так вести себя с матерью, я зажму твою голову между коленок и отхреначу ремнём"
Больше я его не видела.
О каких чувствах может идти речь?
Родителям, которым ты не нужна от слова "совсем".
Стоит ли винить меня за неспособность проявления вообще каких бы то ни было чувств?
Естественно, все эти признания врятли я кому-то выскажу, хоть когда-то.
Но, снаружи все видят стерву, которая любит только себя.
Нужно ли говорить, что я совсем не люблю себя?
Недостаточно длинные волосы, недостаточно курносый нос, недостаточно узкая талия. Я всегда ищу в себе отрицательные черты, но положительные — никогда.
— Детка? — оказывается, мы давно уже подъехали к кинотеатру, а я слишком ушла в себя.
— Я задумалась — встряхнула головой. — Кстати, Кетти, вроде запала на Криса.
— Да, ладно. — затянул брюнет. Перевод темы явно удался. — Это же отлично.
— Ты что-то задумал? — спросила я его, видя хищную ухмылку.
— Надо их напоить и спать уложить. — сказал тот, потирая ладони.
— Какой ты, а.. — хихикаю я.
— Ну, что? Я борюсь за своё счастье и счастье кузена.
Мы засмеялись и пошли на вечерний сеанс новой главы "Астрала".
Глава 10
Мы устроились на ВИП- диване, располагающимся на последнем, верхнем ряду кинотеатра и стали смотреть фильм. Я незаметно поглядывала на Генри и замечала, что он тоже часто, подолгу, смотрит на меня.
Я не хотела думать о том, что в последнее время Генри всё больше занимал мои мысли, но закрывать глаза на очевидное — было невозможно. Я не могла перестать думать о том, как брюнет касался меня, как целовал, как сводил с ума своим мурчащим баритоном, своим смехом.
Когда Генри приобнял меня, носом уткнулась к его груди и меня сразу окутал кедровый запах его парфюма. Я подалась вперед и смело взяла его руку в свою. Его рука большая и сильная, как и он сам. Эта рука с легкостью сможет защитить меня, если придется, а также она может ласкать моё тело — умелыми, шелковистыми, ласковыми движениями.
От одной только мысли на щеках появился румянец, а внизу живота вспыхнул пожар.
Стоп.
Отпустив его руку себе на бедро, я прильнула своей, к едва заметной щетине Генри. Он же поцеловал меня в макушку и прошептал:
— Мне так хорошо рядом с тобой, будто.. — задумался — Будто возвращаюсь домой, к чему-то родному.
Я не понимала, откуда и у меня возникали ответные чувства к брюнету.
На самом деле, я чувствовала себя уютно, рядом с ним.
Будто всё остальное бесследно растворялось в воздухе или, вовсе, и не имело значения.
На обратном пути, я упросила поводить BMW, правда с его лошадками под капотом и разгоном до сотни за три секунды, Генри настоял, что бы первое вождения я делала на его коленях.
Каков хитрец.
— Смотри, это газ, сцепление, тормоз. Тут передачи, начиная с первой.
Сцепление нужно для того, что бы..
— Ладно, учитель, можно я уже поеду?
Конечно, я прекрасно разбираюсь в механической коробке передач. Почему-то все мужчины окрестили противоположный пол — невозможностью управления ручной коробкой.
Стоит ли говорить, что именно благодаря этим мужланам я купила себе машину на механике?
— Дерзай, — хохотнул брюнет, обняв меня за талию правой рукой, а левую положил на открытое окно.
Выжав сцепление, включила первую передачу, далее, по мере разгона, вторую и третью, дрифтанув, вошла в поворот и пропустив четвертую, из-за ненадобности, включила пятую и поехала в сторону своего дома.
За десять минут я уже добралась до него и припарковалась около подъезда.
Поставив машину на нейтралку, обернулась на Генри.
— Так не честно, ты не говорила, что умеешь. Я планировал научить тебя.