- Больно надо, - обиженно произнесла Кара, молчавшая все это время. – Я не собираюсь создавать семью и влюбляться в каких-то там вредных Пакостников.
- Уж поверь мне, что в ближайшем будущем ты встретишь такого «вредного пакостника» за которого в огонь, и в воду.
- Предсказывать-то вы мастер, жаль, что Гамаюн Ярополкововна не видела, а то б ошибки указала, - хихикнул кто-то за спиною Кикиморы.
- И с каких это пор ты подслушивать стал? – поинтересовалась молодая преподавательница, даже не взглянув на него, а вот Кара обернулась.
В паре шагов от нее, одетый в черные брюки и застегнутую наглухо белую рубашку, стоял черноволосый юноша, опиравшийся об дверной косяк. Ухоженные волосы зачесаны на правую сторону. В зеленых глазах, изучающие девушку с ног до головы, читалось презрение. На правой руке располагались дорогие шведские часы, которые показывали около двух часов дня.
«Ну и часы... – протянула Кара. - Видать не только бедные студенты здесь есть…»
- С каких надо, - отозвался тот, приближаясь к сложившиеся компании в составе Бабая, Яги и Кикиморы.
Каре пришлось сделать усилие, чтоб не зажать нос, ибо одеколон у этого слащавого индюка был что ни на есть самый ужасный.
«И как таким можно прыскаться?» К ее облегчению, незнакомец остановился рядом с Дед Бабаем.
- Я ненадолго отлучусь: вернусь к балу, - отрапортовал тот и, разворачиваясь в сторону двери, подмигнул Каре: - Будь готова к первому танцу, красотка моя.
- Размечтался, индюк слащавый, - ответила Кикимора, разглядывая узоры на потолке.
- Обожаю дерзких и недоступных, - слащаво произнес юноша и потрепал девушку за волосы, за что и поплатился.
Кара с размаху врезала наглецу по скуле, да так, что тот интуитивно отошел на два шага назад, потирая ушибленное место.
- Слишком много о себе возомнил, Черт рогатый, - со злостью произнесла Кикимора, убирая волосы в хвост. – Никто не смеет меня трогать. Особенно мои волосы.
- Быстро же ты определила мою сущность, – в голосе парня звучала похвала. Словно учитель хвалил свою ученицу.
- Потому что такие самоуверенные и эгоистичные только Черти, - огрызнулась Кара, складывая руки на груди. – Что насчет места у девушек?
- Я уже говорил – нету их, - развел руками Дед Бабай. – Разбирайтесь с директором. Все, ко мне ни ногою с этими студентами, - злой дед прокрутился на лаптях и скрылся в своей комнатке.
- И что теперь делать? – поинтересовался Черт, переводя взгляд с Ядвиги Брониславовны на Кикимору и наоборот.
- Ты шуруешь туда куда и хотел идти, ну а я к директо…
- Можно его и не тревожить, - молодая куратор перевела дух, представляя, как намучается с Кикиморой. - Жить тебе весь этот год в общежитии Добра.
- М-да… - протянул Черт, заправляя прядь волос за ухо. – Не легко ей придется среди своих.
- Согласна, Димитриан.
- А что в этом плохого-то? – удивилась Кара, поднимая чемодан с пола.
- Считай, что ты – труп, с моральной стороны, - Кикимору похлопали по плечу, давая понять, что сочувствуют.
Каролина не приняла значения слов Черта, посчитав, что Димитриан наговаривает, и последовала за Ягой прочь из общежития Пакостников. Выйдя на улицу, они направились в другое крыло, стоявшее, напротив.
Здания ничем не отличались, но над железной дверью уже красовалась другая надпись: «Общежитие учащихся на факультете Благостей».
Ядвига Брониславовна с неохотой постучала в двери общежития и промолвила:
- Сейчас начнется спектакль…
За железной дверью послышался звонкий детский смех. А когда дверь отворилась, перед куратором и Карой предстала девочка, лет десяти. Ее белые волосы заплетены в широкую косу, достающие до пояса, а голубые глаза сверкали и излучали доброту. Длинное платье нежно-розового оттенка доходила ей до ступней, а ноги оказались совершенно без обуви.
- Ядвига Брониславовна, доброго времечка. С какими вестями в наше общежитие? - протянула девочка, приглашая жестом внутрь.
- Клара, это Каролина, наша новая ученица, - с толикой издевкой начала Яга, - которой не хватило места у Пакостников.
- Приятно познакомиться с тобой, Каролина. Не беда, в нашем общежитии всегда рады помочь с жильем.