- Тебе-то что за дело? – насмешливо отозвалась Заваркина, но Кныш уже бросил трубку.
Зуля двумя пальчиками положила трубку на место и нажала на кнопку громкой связи так быстро, будто боялась, что та ее укусит.
- Почему вы поженились? – спросила она удивленно.
- Я вышла из роддома, без работы и без гроша, - ответила Заваркина, возвращаясь к письму, - мы с ним однажды разговорились под коньячок и принялись жаловаться друг другу на жизнь. Я – на безденежье и беспросветность, а он на то, что ему отец-гомофоб не хочет ссужать деньги на открытие кофейни, пока тот не женится. Вот мы и помогли друг другу. Без него я бы так и висела на твоей натруженной шее.
Зуля улыбнулась и неосознанно потерла загривок, как будто Заваркина там и сидела все эти семь лет. Едва она успела закурить, как телефон снова зазвонил. Не желая даже напрягаться, Зуля сразу ткнула на кнопку спикера.
- Здравствуйте, - сказал приятный голос.
Зуля замахала руками и выпучила глаза, Анфиса выпрямилась в кресле. Посреди их обшарпанной редакции как будто вдруг возник какой-нибудь раджа, пахнущий сандаловым одеколоном: звонил сам вице-губернатор Барашкин, заведующий информационной политикой в регионе, который никогда не разговаривал с журналистами и редакторами непосредственно.
- Вы, наверно, догадались, зачем я звоню? – проблеял Барашкин, - Анфиса Павловна, вы там?
Заваркина бешено замотала головой.
- Нет, я здесь одна, - ответила Зульфия осторожно.
- Хорошо, тогда к делу, - было слышно, как Барашкин хлопнул в ладоши, - вы не могли бы этого не писать?
Зуля едва удержалась, чтобы не спросить «чего этого?», но вместо этого глубоко вздохнула.
- Вы отдаете себе отчет, что то, что вы мне это говорите, уже есть нарушение журналистской этики? – спросила она твердо. Заваркина одобрительно качнула головой.
Барашкин молчал.
- Материал выйдет так или иначе, - нанесла новый удар Зульфия.
- Можно его будет прочитать? – вкрадчиво спросил вице-губернатор, заведующий информационной политикой в регионе.
- Нет, - не колеблясь, ответила ему храбрая дагестанская женщина.
Барашкин снова помолчал.
- Приговор все равно будет оправдательным, - вдруг злобно высказался он, - а вашей журналистке я хотел бы посоветовать подумать. Прежде всего, о своем сыне.
Заваркина скорчила кислую рожу и показала средний палец телефону.
- Что они делают? - взвилась Зуля, когда Барашкин бросил трубку, - они не понимают, что усугубляют ситуацию своими наездами? «Подумайте о муже», «подумайте о сыне»… Сами-то они о ком думали, когда сто миллионов из бюджета крысили?
- Во-во, - Заваркина кивнула, - наваляй им.
- Все равно не опубликую, - улыбнулась Зульфия. Уверенности в ее голосе поубавилось.
Телефон зазвонил опять.
- Подними трубку, не включай громкую связь, - попросила Заваркина, - в общих чертах я их реакцию себе обрисовала, а пустые угрозы мне неинтересны.
- Дай бог, если пустые, - сказала Зуля тихо и взяла трубку.
Заваркина снова вернулась к прерванному занятию. Она дописала последние строки и перечитала свое новое письмо.
Когда я поняла, что у нас будет ребенок, моим первым желанием было разорвать себе живот и вынуть его оттуда, пока у него не появились глаза. Врачиха и медсестра долго не могли поднять меня с пола, куда я упала, рыдая. Они прекратили прием. Они не могли понять, отчего у взрослой и хорошо одетой женщины такая реакция на известие о беременности.
Я выла от страха. Я боялась не за себя, а за своего нерожденного ребенка. Что если меня собьет машина? Ему будет всего два года, у него будут крохотные ручки, беззащитная шейка и трогательный затылок со светлыми волосиками, как у тебя. И что если он со своей шейкой, волосиками и носом кнопкой попадет туда, откуда мы вырвались? Что если у него будут отбирать его любимые вещи, говоря воспитателям наглое «Я просто посмотреть»? Что если его однажды изобьют ножками от стульев? Не говоря уже о тех выборах, которые ему нужно будет сделать: клей, «спиды», конопля, водка, «купить презервативы или пообедать?».
Я не сомневалась, что у нас будет мальчик.
Я видела, все эти же эмоции и на твоем лице, когда пришла домой.
Я хочу к тебе. Наверняка, там, где ты сейчас, тепло и спокойно. Заберешь меня в течение трех дней?
Анфиса нажала кнопку «Отправить» и вернулась в реальность. Зуля уже положила трубку и теперь держалась за голову в смятении.
- Идиотизм, - безадресно ругнулась она.
- Кто звонил? – поинтересовалась Заваркина равнодушно.
- Тот-кто-спит-в-гробу! Почему он вообще звонит? По каком праву разговаривает в таком тоне? – взбесилась Зульфия, - кто он такой? Он думает, если его ставят во главе Объединенной компании, то он уже имеет право распоряжаться тут, у меня?