- Нет у меня никакого таланта, - скривилась Заваркина, - я знала, что вы не поймете.
Господин Боряз оставил этот бесполезный разговор. Ему показалось вдруг, что он ведет беседу с обиженным, взъерошенным подростком, которому юношеский максимализм не дает трезво смотреть на мир.
- Мой сын любит тебя.
- Ваш сын летом уедет в чудесную благополучную страну и забудет обо мне максимум через год, - с горьким сарказмом откликнулась Заваркина, - а когда он начнет адекватно соображать, сделайте милость, отдайте ему вот это.
Она схватила бумажную салфетку и начеркала на ней какие-то символы.
- Обещаю, - кивнул господин Боряз и, сложив салфетку вчетверо, спрятал во внутренний карман пиджака.
Заваркина залпом допила алкоголь. Господин Боряз протянул ей ладонь для рукопожатия, но Анфиса посмотрела на него, тепло улыбнулась и крепко обняла.
- Спасибо вам, - сказала она, быстро поднялась и выбежала из кафе, словно боялась снова поддаться чувствам.
Господин Боряз высунулся из-за портьеры и посмотрел ей вслед. Анфиса быстрым шагом вышла в стеклянные двери универмага и растворилась, словно призрак, в апрельских сумерках.
Глава девятнадцатая. Один ужасный день Зульфии
- Мы не будем ничего комментировать, - говорил толстый одышливый глава следственного комитета, - мы не заинтересованы в освещении.
- Вы уверены? – спросила Зульфия участливо, - мне показалось, что посодействовать в освещении – это единственное, что вы можете.
- Вы не язвите, милая барышня, не язвите, - глава вытер лоб платком.
Они сидели друг напротив друга вот уже три часа. Их разделял пошлый офисный стол, уставленный какой-то сувенирной мишурой и пластмассовой канцелярией. Их разговор вертелся вокруг разных тем – от рыбалки до вышивания – но неизменно сводился к одному и тому же вопросу: как Анфиса Заваркина раздобыла информацию о томографах? Верить в то, что она записала на заседании судебное заключение, он верить отказывался.
- Как она могла все это запомнить и записать? – усмехался глава.
- Вы слыхали о диктофонах? – вежливо интересовалась Зульфия.
Глава кидал на нее полный ненависти взгляд и снова заговаривал о выпечке и методе розжига каминов. Зульфия же хранила на лице маску вежливого участия и терпела, и терпела, и терпела новые витки этого бесполезного разговора.
- Зуля, - вдруг заговорил глава с отчаянием в голосе, - мы же с вами давно знакомы. Сейчас полетят головы с плеч. Много невинных голов, если вы сейчас не расскажете, откуда эта… журналистка взяла информацию.
Зуле вдруг страшно захотелось спросить, есть ли в этом здании хоть одна невинная голова, но усилием воли сдержалась. Ей даже пришлось больно укусить себя за язык.
- Казимир Апполинарьевич, - также тепло заговорила она, - я понятия не имею, из какого источника она черпает информацию.
- Черпала, - поправил ее глава, - Анфиса Заваркина пропала позапрошлой ночью.
Зульфия крякнула и ошеломленно замолчала. Ее мозг заработал с бешеной скоростью. Первой проскочила мысль, что как хорошо, что Анфиса не открыла ей своих тайн. Вторая мысль – эмоции оставить на потом! Третью мысль Зуля просто не смогла удержать в голове.
- А где Вася? – воскликнула она, вскакивая и опрокидывая стул, - ее сын! Вася!
- Василий Заваркин, 2005 года рождения, покинул страну той же ночью в сопровождении своего единственного живого родственника Элис Йоргесен.
- Единственного живого? – заорала Зульфия и напрыгнула на стол, отделявший ее от главы следственного комитета. Тот отпрянул, а Зуля, схватив какую-то статуэтку, заметалась по кабинету.
Видя ее смятение, глава оставил допрос. Он поймал ее, усадил в кресло, отобрал свою недавно выигранную награду за вышивание крестиком на скорость и налил стакан воды. Зуля посмотрела на воду, будто не узнавая ее, потом на главу, после чего решительно встала и распрощалась.
- Подумайте, - только и успел крикнуть глава ей вслед.
- О чем тут думать? – буркнула Зуля, - все уже сделано.
Она действительно сделала это. В тот же день, после ухода Заваркиной, оставшись один на один с текстом, она решительной рукой подписала его в печать. После чего она послала в «Последнюю правду» короткий e-mail, в котором говорилось, что она согласна взяться за предлагаемую ими работу, но просит две недели на приведение дел в порядок. Она была уверена, что после публикации ее вышвырнут из «Благой вести». К счастью, «Последняя правда» не стала тянуть время и ответила таким же коротким радостным письмом.
В редакции «Благой вести» Зульфию ждал неприятный сюрприз: Тот-Что-Спит-В-Гробу. Он вертелся в кресле Заваркиной и оглядывал помещение с хозяйским видом. Впустивший его Коля притаился в углу, делая вид, что готовит себе кофе.