– Это потому, что я был мудаком, который вымещал своё разочарование на всех остальных.
– После того, как я загуглила тебя, я пришла к такому выводу.
Я усмехнулся.
– А, так ты меня раскусила, да?
– Это заняло некоторое время, но я так думаю. Если бы ты взялся за любую другую работу, кроме моей, я бы испытывала к тебе безграничное сочувствие.
– Правда?
Изабелла кивнула.
– Ну, если бы ты не продолжал вести себя со мной как настоящий мудак.
– Я бы сказал, что это справедливое подведение итогов.
– Ты действительно через многое прошел, Торн. Я имею в виду, что тебе пришлось покинуть единственный мир, который ты когда-либо знал, не по своей воле, не говоря уже о том, что ты недавно получил травму. – Она прерывисто выдохнула. – Не могу себе представить, как это было мучительно.
Вау. Изабелла действительно меня поразила. Это говорило о её характере, о том, что она могла несколько упустить из виду то, как я обращался с ней, чтобы всё ещё чувствовать сочувствие ко мне. В этот момент я понял больше, чем когда-либо, что должен признаться ей во всем.
– В то время как я вымещал своё разочарование на других, правда в том, что я изо всех сил старался быть ещё большим ублюдком по отношению к тебе.
Она удивлённо вскинула брови.
– Серьезно?
– Да, серьезно.
– Но зачем тебе это делать?
Вот он, момент истины. Неужели я действительно собираюсь признаться? Что случится, когда я уберу свой тщательно выстроенный фасад?
– В тот первый день после нашей несколько необычной встречи я обнаружил, что... – я с трудом сглотнул. – Меня влечёт к тебе.
– Ты шутишь.
Нервно усмехнувшись, я ответил:
– Нет, не шучу. – Я пристально посмотрел на неё. – На самом деле, я подумал, что ты самая красивая женщина, которую я видел за долгое, долгое время.
Изабелла удивленно посмотрела на меня.
– О, ничего себе.
– Да, именно так я и подумал, когда увидел тебя, – подразнил я её, пытаясь разрядить обстановку.
– Я... я не знаю, что сказать.
– Тебе не нужно ничего говорить. Я просто хотел кое-что объяснить.
– Тебе нужно было объяснить, что я красивая? – спросила она почти застенчиво.
– Нет, но этот факт определил курс для всего остального, что произошло.
Изабелла в замешательстве нахмурилась.
– Не думаю, что понимаю.
– Учитывая нынешнюю обстановку на рабочем месте, я опасался, что мое влечение к тебе может быть воспринято как нежелательное или даже как преследование. Я решил, что лучший способ замести следы – это обращаться с тобой, как с дерьмом. Подумал, что если ты меня возненавидишь, то вряд ли подумаешь, что я тобой интересуюсь.
Губы Изабеллы сложились в идеальную букву «О» от удивления.
– Не могу в это поверить, – наконец пробормотала она после неловкого молчания, повисшего между нами.
Неловкий момент был нарушен появлением официанта с нашей едой. После того, как мы оба заказали еще один опрометчивый напиток, нас снова оставили одних.
– Послушай, Изабелла, прости, если я тебя шокировал. Я просто чувствовал, что должен прояснить ситуацию после того, что произошло раньше. – Когда она не ответила, я покачал головой. – Мне очень жаль. Мне не следовало ничего говорить. – Я потянулся за своим стаканом, допил его до дна и понадеялся, что официант скоро вернется с моим напитком.
Изабелла опёрлась локтями о стол.
– Я хочу убедиться, что правильно поняла: последние два месяца ты вёл себя со мной как невообразимый ублюдок, потому что я тебе нравилась?
– Ну, не то, чтобы ты мне очень нравилась. Больше того, я не хотел, чтобы ты поняла, что меня влечет к тебе.
– Это не начальная школа, Торн. Тебе не нужно было быть мудаком, чтобы показать, что я тебе нравлюсь.
Я поднял руку.
– Ладно, ещё раз, я чувствую, что должен уточнить: влечение отличается от симпатии к кому-то. Да, обычно это необходимый первый шаг на пути к тому, чтобы полюбить кого-то, но в данном случае мы просто говорим о привлекательности.
– Подожди, это значит, что я тебе не нравлюсь? – спросила Изабелла насмешливо.
Господи, эта женщина меня раздражала.
– Судя по тому, что я вижу в тебе как в человеке и коллеге по работе, да, ты мне нравишься. Когда мы встретились в тот первый день... ну, ты великолепна. – Когда Изабелла оказалась вновь застигнута врасплох моим комплиментом, я вонзил нож и вилку в свой бифштекс. – Ну же, ты должна знать, как к тебе относится мужское население.
– И да, и нет, но ты, и все люди... давай будем честными – твои действия не заставили меня поверить, что я тебе вообще интересна.
– Что было всего лишь притворством.
– Ну, ты чертовски хороший актер.
Похоже на то.
– Конечно, это не первый раз, когда ты имеешь дело с мужчиной, который не валится с ног, когда ты рядом.
Она вздохнула.
– Едва ли. Учитывая моё прошлое с мужчинами, я не согласна.
Прожевав кусок бифштекса, покачал головой. Мне не хотелось думать о её прошлом с другими мужчинами, но что, чёрт возьми, было с ними не так, если они не относились к ней, как к королеве?
– Очевидно, ты общаешься с мальчиками, а не с мужчинами.
Застенчивая улыбка тронула её губы.
– Может быть, хотя, в конце концов, я не совсем безгрешна. С тех пор, как я поступила в среднюю школу, я была невероятно измотана. Я знала, что не выберусь из своего родного города, если буду отвлекаться на парней.
– По-моему, я никогда не слышал, чтобы ты говорила о своём доме.
– Это в тридцати минутах езды к северу от Атланты, в Доусонвилле.
Хотя я уже знал, откуда она родом, мне хотелось узнать об этом побольше.
– Маленький городок?
– В значительной степени. Я выросла в сельском районе. – Изабелла поковырялась вилкой в салате. – Мой отец бросил школу в шестнадцать лет, и моя мама забеременела мной сразу после окончания школы. Мы жили в этом дрянном металлическом трейлере до тех пор, пока я не пошла в среднюю школу. Тогда мы обменяли его на двухместный. Я не делала покупки в торговом центре, как другие дети – мы покупали в «Гудвилл»48 или «Уолмарте»49, не говоря уже о том, что я были на бесплатных обедах всю начальную школу.
– Я знаю многих мужчин и женщин, которые приехали из таких городов и мест, как твоё. – Я многозначительно посмотрел на неё. – Они были так же хороши, если не лучше других, когда дело касалось работы. Деньги и престиж не делают человека лучше. На самом деле, часто это разрушает их.
– Пожалуй, ты прав. В моём случае это просто дало мне стимул к преодолению, чтобы мне никогда не приходилось беспокоиться о том, как я буду платить по счетам или кормить свою семью.
– Это, безусловно, интересный путь к инвестиционному банкингу.
Она рассмеялась.
– Может быть, это какое-то глубоко укоренившееся желание того, кто вырос в бедности, желание контролировать деньги, иметь возможность раздавать их или удерживать.
– Так вот в чём дело?
– Поскольку я была хороша в математике, то знала, что хочу делать что-нибудь в области финансов. Это было больше похоже на то, что части пазла начали вставать на свои места, как только я была в выпускном классе. – Она кивнула в мою сторону. – А как насчет тебя? Ты всегда хотел быть солдатом?
– Да. С самого детства я хотел быть таким же, как мой отец. Часто расхаживал в его старой военной форме.
– Ты пошел по его стопам в семейном бизнесе?
– Да, в некотором смысле. Он никогда не заставлял меня заниматься финансами. Это было просто то, с чем я вырос, так что это имело смысл, но в глубине души я всегда знал, что это был просто запасной вариант. Чтобы стать офицером, мне нужна была учёная степень, поэтому я выбрал финансы.