— Ну да! А потом еще сказал, что скоро будет демонстрироваться его новая коллекция, так он хотел бы, чтобы наша «железяка» походила, осмотрелась, сделала бы репортаж о том, как эта коллекция создается, а потом, когда все будет закончено, провела и прямое включение с показа высокой моды. Да, — завистливо вздохнул Валет, — умеют же некоторые устраиваться. Был бы я красивой бабой, куда легче было бы жить!
— Не все потеряно, Жорик, — вдруг совершенно неожиданно для себя сказал Сергей. — Подкопи денежек, сделай операцию по смене пола. Был Георгием — станешь Георгиной.
— Да пошел ты! — беззлобно огрызнулся Валет.
— Заткнись, — оборвал его Воронцов, чувствуя, что начинает злиться.
Борис Алексеевич, встретив Воронцова в коридоре, подлил масла в огонь.
— Слышал про свою коллегу? — спросил он, хлопнув Сергея по плечу. — Ничего не скажешь, молодец, растет человек. А вот ты, Воронов, последнее время не радуешь меня, ой, не радуешь, — Шеф убрал руку с плеча Сергея и погрозил ему пальцем. — Смотри, обскачет она тебя — «А» не успеешь сказать.
— Моя фамилия Воронцов, — закипая, отчеканил Сергей.
— Пусть будет Воронцов, — покладисто согласился шеф. — Вас-то вон сколько, всех не упомнишь. Вот Черкасову я теперь, понятное дело, ни с кем не спутаю. А тебя… — Шеф махнул рукой и прибавил шагу, делая вид, что страшно куда-то торопится.
Сергей чуть было не ринулся за ним вслед, но остановился, только кулаки сжал до боли. Ему хотелось крикнуть: «Вы еще меня запомните!» — или нечто в этом роде, но что толку? Вот если он переплюнет Анну, тогда и шеф с ним по-другому заговорит.
Потом был вечер. Кажется, он куда-то пошел, много пил, уже нисколько не заботясь о своем имидже журналиста. Потом его долго и мерзко рвало в какой-то подворотне. А дальше… что было дальше, Воронцов не помнил. Так, носились в голове какие-то обрывки, но связать их воедино никак не удавалось.
Сергей отхлебнул горячего кофе. Голова все еще болела, но, кажется, в ней что-то начало проясняться. Похоже, у него опять один-единственный достойный соперник. Надо как-то с этим справиться, и тогда все — Воронцов в новостях со сногсшибательными сюжетами, Воронцов, ведущий самостоятельное журналистское расследование, как это сейчас становится модно, авторская программа Сергея Воронцова… Шик!
После следующего глотка кофе его вдруг осенило: а ведь за сюжетом далеко и ходить не надо! Взять ту же Анну с тем же Дэном Смирновым. Если накопать про этого кутюрье чего-нибудь нехорошего, но, разумеется, правдивого — это будет не только сенсацией, но и его, Воронцова, победа над выскочкой Анной. Ведь наверняка у крупного бизнесмена Смирнова есть что-то темное. Какой бизнес сейчас без махинаций? Надо только начать действовать, и без промедления… Но тут Сергей вдруг вспомнил, что делал остаток ночи, а, вспомнив это, досадливо поморщился. Потом подошел к кровати. Кровать была такая широкая, что на ней в течение четырех дней можно было бы спать каждый раз в другом месте. Немудрено, что он не сразу вспомнил, с кем делил ее этой ночью.
— Эй, ты, вставай! — сказал Воронцов и дернул одеяло.
Из-под него сначала показались две руки с длинными наманикюренными ногтями, а потом взлохмаченная голова со следами вчерашнего макияжа на лице.
— Ну что ты, Сержик, — капризно надувая губы, протянула заспанная девушка, — нельзя же быть таким грубым!
— Вставай, — коротко приказал он.
— Да? — Девушка сонно, но лукаво взглянула на него из-под неровной челки. — А может, лучше ты присоединишься ко мне?
Одета она была, если это вообще можно было назвать одеждой, только в тоненький золотой браслет, поблескивавший на ноге. Но тело у нее было идеальное.
— Вставай, — повторил Сергей, сгребая в беспорядке валявшуюся на полу одежду и бросая ее на кровать. — Мне пора работать.
Девушка длинно вздохнула и принялась медленно, неохотно упаковывать свои формы в разные предметы гардероба.
— А может, мне все-таки остаться, Сержик? — спросила она, проходя вслед за Воронцовым на кухню и усаживаясь к нему на колени. — Нам было так хорошо вместе. Обожаю журналистов, да еще таких хорошеньких! — Девушка в восторге закатила глаза.
— Остынь, — велел ей Сергей. — И уходи. Поквакала — и в тину.
— Фу, какой ты грубый! — возмутилась она. — Ты что, думаешь, что переспали разок и все, что ли?
— Да, именно так: переспали разок и все, хватит, — подтвердил он, столкнув ее со своих колен и ощутимо шлепнув по заду.
— И кофе мне не нальешь?
— Не налью, уходи, — отрезал Сергей.
— Ой, а это что, компью-у-утер? — протянула девушка, указывая на ноутбук, лежащий на кухонном столе, и намеренно делая вид, что не слышала слов Воронцова.
Это его взбесило.
— Нет, мать твою, пишущая машинка! — заорал он. — Пошла вон отсюда, идиотка сопливая!
— Ладно, я уйду, — с достоинством отозвалась девушка. — Но ты потом всю жизнь будешь жалеть о том, что так со мной обошелся.
— Еще чего, — буркнул Сергей не оборачиваясь.
Каблучки быстро зацокали по коридору, послышался звук открывающейся входной двери. Воронцов облегченно вздохнул — и угораздило же его вчера по пьяни связаться с такой дешевкой! Но девушка вновь высунулась в коридор и напоследок выдала такой залп ругательств, какого он не слышал никогда, даже от себя самого. Наконец дверь захлопнулась с таким грохотом, что соседи сверху немедленно застучали по батарее.
Только Сергея уже ничто не могло смутить. Он быстро оделся и выбежал на улицу. Кто-то спешил на работу, кто-то в магазин, а он, Воронцов, отправился на охоту.
Садясь в машину, выруливая со стоянки и двигаясь в утреннем нескончаемом потоке других машин, он не переставал представлять Анну такой, какой видел ее в последний раз. Она, наверное, и сама не осознавала, какой красивой была в тот момент, когда отвечала ему колкостями на колкости. Она с трудом владела собой. Хотя нет, Анна разговаривала с ним холодно и спокойно, но он-то видел, как горели ее глаза, будто в каждом из них зеленый кристалл, как побелели костяшки ее пальцев, вцепившихся в спинку кресла, как раздувались ноздри. Вот это настоящая женщина, не чета той дешевке, от которой он, слава Богу, отвязался… И о чем он только думает сегодня? Восхищаться Анной? Ну уж нет! Дудки!