В гости к Баксу я ходить не люблю. У него не квартира, а маленький дворец: все чисто, удобно, аккуратно и уютно. На стенах дорогущие обои, резная мебель из лучших сортов дерева, не знаю каких, но они бесспорно лучшие. Все три комнаты богаты домашними кинотеатрами с телевизорами, чья ширина даст фору моему дивану. По паркету ходить-то страшно, а если идешь, то как парализованный — обилие вычурных статуй и стеллажей, украшенных сувенирами с разных стран мира, заставляют быть предельно настороженным. Мало того что можно разбить какую-нибудь хреновину не больше спичечного коробка ценой в автомобиль, так еще и паркет испортишь. Бакс не из тех, кто потребовал бы неукоснительного возврата и компенсации морального и физического ущербов, однако содеянное позволит до конца жизни чувствовать себя бессовестным вандалом. Колонны, арки в проемах, странные картины, стащенные со всех концов света… Голова кругом. Зачем они в таком изобилии? Только пыль собирают.
Я позвонил в квартиру. Ден словно ожидал меня; сразу же скрипнула дверь, степенные шаги по полу… И все это под сопровождение не закончившей играть мелодии Бетховена. Никто из нас раньше не знал, что это именно он, пока Бакс не разъяснил. Лысый с тех пор любит умничать, когда приходит сюда с кем-то, ранее здесь не бывавшим — завидев удивление на лице товарища, он со знанием дела молвит: «Бетховен».
Ден встретил меня в халате. В тяжелом махровом халате с массивными рукавами, как у одеяния волшебника. Волосы зачесаны назад, лицо гладко выбрито, аромат недешевых духов сбивает с ног. Аристократ, блин. На миг стало неудобно за свой адидасовский дезодорант за сто двадцать рублей и вообще за весь внешний вид. Но только на миг, ибо чувства стеснения и неловкости не могут долго уживаться с моей натурой.
Бакс приветливо улыбнулся:
— Здорова, Макс!
Крепкое рукопожатие.
— Привет, валюта американская. Ты давай вставай, блин!
Друг непонимающе уставился на меня:
— В плане? Давно уже встал…
— Да по телеку услышал сегодня, что доллар упал на двадцать копеек.
Мы дружно рассмеялись. Затем лицо Дена покрыла гримаса ужаса; он вскрикнул:
— Тьфу ты, блин! Проходи давай, друг!
Квартира дохнула свежестью хвойного леса и озоном.
— Опять ты с этим ионизатором. Ну какой от него толк?
Бакс важно сообщил:
— Ну не надо! Между прочим, он очищает воздух, насыщает его какими-то там ионами, улучшает сон… В общем, вещь что надо!
— Правда? — иронически спросил я, — а ты сам-то в это веришь, ионизатор?
— Конечно верю. Главное же верить! Сознание, ёлки ты! Визуализация, — Бакс поднял палец, как учитель, и еще раз отчеканил по слогам: — Ви-зу-а-ли-за-ци-я!
— Ну тебя, ученый. Вот когда твоя визуализация помоет мне посуду, тогда и поговорим!
Ден подал мне тапки и пригласил в зал. Здесь стоит моя хорошая знакомая — барная стойка со всеми принадлежностями. В углу большой холодильник, верх его венчает здоровенная — литров на двадцать — вычурная бутылка с привезенным из Грузии вином. У дальней же стены располагается еще один друг — бар. Гордость Дена.
Сейчас я подвергнусь маленькому испытанию, после которого мы сможем нормально поговорить.
— Ну, чего? — спросил он, потирая руки, — может, поддадимся модным веяниям да по бокалу мохито? Мне тут батя с Кубы гренадин привез, я знаю хороший рецептик!
— Мохито, гренадин, — скучающе пробубнил я, — хрен один! Пиво есть?
Бакс сморщил нос:
— Да фу какой ты! Черный русский набодяжить? Знакомая с Эстонии приехала на той неделе, колу привезла, «Зеро» называется, у нас такой не продают. М-м?
— Нет, не буду. И не черный русский, а афроамериканский русский. Будь толерантнее, а то расистом назовут, — все так же равнодушно отказал я, вертя в руках маленькую фигурку китайского болванчика.
Отчаявшись, Ден предпринял третью попытку:
— Ну давай хотя бы отвертку сделаю! «Белуга» стоит, никто не пьет, чего добру пропадать? Фреш с утра курьер привез.
— Слушай! — я повысил голос и с шумом поставил фигурку на стойку. — Сделай отвертку себе! И подкрути пару винтиков заодно, слесарь, блин! Пиво дашь?
Разочарованно вздохнув, мой друг выудил из холодильника бутылку темного. Мое любимое.
— В-о-о-о-о-т! Это другое дело. От души!
Как ни крути, а темное пиво — подарок богов. Чуть горьковатый, терпкий, пахнущий чем-то копченым напиток лучше нектара и амброзии вместе взятых.