Неделя каникул за всеми этими далеко недетскими делами пролетела незаметно. Девятого ноября я с трудом продрал глаза, чтобы встать в школу.
Глава 2
Позолоти ручку
Дверь туалета хлопает, а Всеволод, а если быть точнее — Владлен, грозным тоном приказывает убраться из помещения всех, кто там находится.
Я подхожу к раковине, включаю воду и умываюсь.
— Ты же понимаешь, что, если расскажешь кому-нибудь, что я…это не совсем я, тебе не поверят, — становится у меня за спиной аристократ и прожигает затылок взглядом.
Я смотрю на него в зеркало. Изучаю.
— Но ведь зачем-то ты привел меня сюда? — выключаю воду и вытираю руки о грязное вафельное полотенце, висящее на крючке.
— Удостовериться, что ты не попытаешься.
— Если скажешь мне имя аристократа, который забрал тело моей сестры, я готов притвориться, что не заметил подмены, — наваливаюсь на стену и скрещиваю руки на груди.
Кажется заварушка и без того намечается не маленькая. Старший брат Кипятка в теле главного врага своего отца и главный конкурент своего брата в борьбе за престол. Все интереснее и интереснее. Но это не мое дело. Сейчас жизнь Машки куда важнее этих переселений душ.
Кто-то начал стучать в дверь туалета. Мы не обращали внимания.
— Дак, кто завладел ее телом? — напираю я.
— Ладно. Я скажу. Но если ты когда-нибудь проболтаешься о моем маленьком секрете, я сделаю твою жизнь невыносимой.
— Только давай без угроз, — перебиваю я и ухмыляюсь. — Иначе мне так и хочется проверить, что под «сделаю твою жизнь невыносимой» ты имеешь ввиду. Дак что с сестрой, Владлен? Как только ты назовешь имя, ты вновь станешь Всеволодом.
— Ладно, — выдохнул аристократ. — Ее зовут Эра Ангельская.
— Аристократку? Которая в теле моей сестры?
— Да.
— Где она?
— Я знаю только имя. Но, я думаю, тебе не составит труда пройти по ее следу. Аристократы в обществе, как бельмо на глазу.
Прозвенел звонок. Стучащийся все это время в дверь туалета, детским не сломавшимся голосом, выругался матом и ушел.
— Хорошо, — я прикусил нижнюю губу. — Я сдержу обещание. Идем.
Оставшийся учебный день мне было не до уроков. Мне так и хотелось сбежать и скорее узнать, что это за Ангельская, где ее найти и как можно вытряхнуть ее душу из тела моей сестры. К слову, Баконский с Клаус спелись. Уже во время урока Щитознания они договорились пойти в зоомагазин после школы, а по лицу моей рыжей соседки по парте, то и дело начала пробегать глупая улыбка. План сработал.
Как только прозвенел звонок с последнего урока, я вышел из школы и отправился в центральную библиотеку. Место не новое, но других способов узнать о прошлом этой Ангельской мне в голову не пришло.
Очень скоро я оказался на трамвайной остановке. Прошло не меньше получаса, прежде чем понял, что сегодня трамваи не ходят. И интернета нет, чтобы посмотреть с какого и по какое время. Однако, в ту сторону ни один вагон тоже не проехал, а значит все перекрыто. Нередкая история для девяностых и открытых остановок, где даже объявление повесить некуда. Ладно. Пойду пешком.
Путь до библиотеки был не близкий. Но я сразу вспомнил, как легко мог преодолевать дальние расстояния в этом возрасте, только чтобы не тратить последние деньги на проезд, а сэкономить их на фруктовый лед летом или жвачку зимой. Делать нечего. Значит пешком.
Прогулка пошла на пользу. Пока я срезал расстояние через лог с крутым спуском и подъемом, помогал какой-то бабуле набрать воды из родника, давал немного наличных бомжам, которых не видел в своем мире уже, кажется, целую вечность, я дошел до центрального рынка. Заходишь на него с одной стороны, выходишь с другой, переходишь через дорогу и оказываешься перед статуей Ленина, за которой и открываются двери в национальную библиотеку. Последний рывок. Пока буду внутри, хоть ноги отогрею. Ботинки на мне, явно не для русской зимы.
— Постой, дорогой! — кто-то хватает меня за руку, как только я оказываюсь на окраине торговых рядов. Оборачиваюсь. Невольно хмурюсь.