– Скоро вернусь, – предупредил Марк, покидая машину. – Сунешься за мной – больше тебе помогать не буду.
– Да понял уже…
Догнать девушку на улице не составило труда. Она направлялась к стоянке такси, похоже, собственным автомобилем так и не обзавелась. Но это пока, скоро накопит!
– Ася, подождите!
Она резко развернулась, чуть не потеряв равновесие на шпильках, и с подозрением уставилась на него:
– Это вы мне?
– Вам, конечно. Меня зовут Марк, я вам звонил недавно…
– По какому вопросу? Мне много кто звонит, всех запоминать не обязана!
Да, все-таки хамоватой она оказалась в сущности своей, а не только в том телефонном разговоре…
– Я спрашивал про расследование, которое вы начали и не закончили.
Ася нахмурилась, а потом посмотрела на него так, словно он предложил ей прямо посреди улицы раздеться и станцевать у фонарного столба:
– Вы все-таки хамло! Я вам по телефону сказала не лезть ко мне с этим! Я не обязана отчитываться перед каждым встречным или позвонившим мне, чем я занималась и что у меня получилось! Все статьи, которые я написала, есть в газете! Если их в газете нет, значит, я их не написала! Мне разговаривать с вами не о чем!
Пока она визжала, Марк не пытался прервать. Вместо этого он разглядывал девицу. Количество дорогих побрякушек при таком рассмотрении лишь увеличивалось. Крупные серьги с какими-то камнями, по три золотых кольца на каждой руке, несколько золотых цепочек на шее. Все вместе это смотрелось вульгарно, типичное проявление богатства со стороны того, кто с этим богатством впервые столкнулся.
На крики Аси стали оборачиваться люди. Марку это не нравилось. Обязательно найдется какой-нибудь придурок, который станет на защиту «чести невинной девицы». А устраивать открытый скандал, не выяснив, с кем она связана, нельзя. Да он в принципе скандалов не любил, предпочитая дипломатию.
– Я вас понял, Ася. Больше не побеспокою.
– Правда? – недоверчиво переспросила она.
– Правда. Удачного вам дня.
Он отправился обратно к машине, зная, что и Ася, и случайные свидетели их разговора наблюдают за ним. Пускай, ничего странного они не увидят. Теперь планировать свои действия придется четче…
Сальери ждал его возле автомобиля.
– Ну и как? – поинтересовался он.
– Да никак. Упоминание этой темы вызывает у нее примерно ту же реакцию, что удар по заднице.
– Ты пробовал ударить ее по заднице?
– Нет, но у меня живое воображение! Она бесится, если я настаиваю на этом разговоре. Сдается мне, что ее статья не вышла не только из-за недостатка информации. Возможно, даже от переизбытка! Побрякушки эти ее, шмотки… Это другой уровень по сравнению с тем, что я видел на фото. Не качественный, а чисто материальный.
– Так и есть, – кивнул Сальери. – Ты пока за этой бабенкой бегал, я поговорил с ее коллегами.
– Ты что, в редакцию сунулся?
– Делать мне больше нечего! Стал возле крыльца и слушал, о чем проходящие мимо люди говорят. Как услышал что-то про статьи и верстку, понял, что нужные люди. В этом здании газет больше нет! Там еще тетки среднего возраста попались, их разговорить – раз плюнуть!
– Ты, судя по довольному виду, и плюнул. Что они сказали?
– Что Ася эта в последнее время совсем обнаглела. Раньше была тихая милая девочка, всем улыбалась, делала все, что ей говорили. Вряд ли по большому внутреннему желанию, скорее, просто не хотела с работы вылететь. Я так понял, она не москвичка, приехала сюда учиться, а осталась только благодаря этой работе. Весь год она не смела голос повысить, а тут вдруг за день кардинально изменилась. Стала являться на работу, когда хочет, иногда и уходит намного раньше других. Статьями тоже особенно не озадачивается, может в номер написать одну заметку на четверть страницы, лишь бы хоть как-то проявить участие. Словом, стала бесполезным для издания элементом.
– …А значит, перестала бояться потери работы, – подытожил Марк. – Интересно. И почему же ее там терпят? Думаю, провинциалок, желающих получить такое место, хватает, и работать они будут гораздо старательней!
– Вот этого ее коллеги как раз не знают. И предсказуемо возмущаются по данному поводу. Говорят, что главный редактор ей слово лишнее сказать боится, а она его чуть ли не прямым текстом посылает. Зарплату ей платят обычную, как и раньше, но деньгами она сорит откровенно.
– Да уж… гениальная девица! Была бы поумнее, так хоть внимание бы к себе так откровенно не привлекала! Дай угадаю… Эта ее метаморфоза из журналистки-куколки в увешанную золотом бабочку началась примерно два месяца назад?