– Лирмор-Центр, Лирмор-Центр! – объявил прошедший по вагону кондуктор, мощный, осанистый, и осенил себя знаком Священного Ока. – Да будет с вами благодать! Да будет дорога точно мягкий ковер под вашими ногами!
Спустившись на платформу, Олег встряхнулся – пора сбросить оцепенение, что осталось после бессонной ночи, отряхнуть с плеч остатки мыслей и забот, принадлежащих Земле, другому миру. Его там никто не ждет, никто особенно не побеспокоится, даже если он задержится тут или погибнет.
– Свежий кхруль! Свежий кхруль! – завопил подскочивший торговец, размахивая прутьями с насаженной на них мелкой жареной рыбешкой вроде корюшки. – Из моря! Сегодняшний улов!
– Спасибо, не надо, – отозвался Олег по-цадски с безупречным столичным выговором и пошел к выходу с платформы.
Осталось в стороне здание вокзала, огромное, аляповато украшенное, тоже похожее на храм, и потянулись узкие, забитые народом улицы. Лирмор проснулся, как обычно, пораньше, чтобы молиться и грешить, есть и пить, торговать, воровать и сплетничать, пока не стало слишком жарко.
Ближе к полудню суета замрет и возобновится лишь вечером.
Вокруг болтали на цадском, но иногда тренированное ухо ловило звуки других языков – тягучие, напевные слова джавальского; скороговорку клондальского, звучащего высокомерно, под стать людям, что на нем говорят; сложные фразы на краймарском, а вон двое темнокожих в тюрбанах, судя по внешности, выходцы с крайнего юга, лопочут на вовсе не знакомом наречии.
Хотя нет, он это уже слышал и знал отдельные слова…
Если и имелся у Олега в этой жизни какой-то особый дар, то этот титул мог получить талант к языкам, причем в широком смысле слова. Да, он знал основные наречия Центрума, мог объясниться на полудюжине земных, но при этом он умел еще и понимать людей, которые вроде бы используют те же слова, что и ты, но вкладывают в них какое-то свое, особое значение.
Сленг люберецких гопников? Нет проблем.
Врачебная тарабарщина? Разберемся…
Арго уличных торговцев Лирмора, местами не похожее на классический цадский… Запросто.
Ему хватало нескольких минут, чтобы понять, как говорит другой, что именно означают для него те или иные группы звуков… и самому начать изъясняться подобным образом в достаточной степени, чтобы быть понятым и сойти за своего.
Несколько раз это умение спасало Олегу жизнь, и возможно благодаря ему он и достиг успеха как бизнес-тренер.
Шагая по утреннему Лирмору, он не просто вслушивался в болтовню горожан, не привыкших говорить тихо. Нет, он собирал информацию, обрывки слухов и сплетен, нелепые рассказы о том, что кто-то видел или слышал, – сведения, добытые таким образом, не раз помогали ему пополнить коллекцию, странную, какую не покажешь даже ближайшим друзьям.
Выпил кружку местного чая в уличной харчевне на углу рядом с церковью Факела Еретиков, принадлежащей местной инквизиции. Миновал еще парочку проулков, таких узких, что и два пешехода тут расходились с трудом, и окунулся в шумную вонь лирморского Большого Рынка.
Занимал он несколько кварталов, покупалось и продавалось здесь все, что можно отыскать в Центруме и прилегающих к нему двенадцати мирах, что обычно именуют «лепестками».
Ряды со сластями, над которыми вьются пчелы, и тут же лавки с холодным оружием… дары моря самого Цада и изделия механиков Сургана… развал с земными книгами, и около него палатка, где торгуют драгоценными камнями, и мнутся около нее два могучих охранника.
Шныряют мальчишки, оборванные и грязные, бродят собаки, воришки сучат ручонками, на каждом свободном пятачке показывают свое искусство маги, жонглеры и заклинатели змей.
Обоняние Олега вскоре захлебнулось в густой мешанине запахов.
Слух, к счастью, не пострадал, как и умение понимать, что говорят по-аламейски, лорейски или на немецком.
– Ха, опять ты, Соловей! – воскликнул торговец по имени Фарензи, когда Олег забрался к нему под навес. – Видит Священное Око, в последнее время ты зачастил сюда!
Был Фарензи тощ и смугл, как большинство уроженцев Цада, на круглом лице сверкали черные глаза, обычно выражавшие умильное, благостное довольство собой и окружающим миром.
– Еще скажи, что ты этому не рад? – буркнул Олег. – Или мне к Седому пойти?
– Что ты, что ты! – Фарензи испуганно замахал руками. – Этот гад тебя обманет! Говорят совершенно точно, что он богохульник и еретик, и зря инквизиция не взяла его за жирную задницу! Давай, Соловей, показывай, чего принес, и не медли, во имя всех Кругов Возрождения!