Лаура уже сновала взад-вперед по жердочке, совершенно проснувшаяся и возбужденная, однако он не стал включать свет, чтобы не превращать прозрачный купол в ночной маяк, на который слетелась бы вся планетная шушера, ведущая ночной образ жизни. Протянув руку, он нащупал Лауру. Она тут же вскарабкалась на его запястье, затем перебралась на колени. Она была нервной и несдержанной, так трогательно истомилась по спокойствию и дружеской руке. Стив погладил ее головку, приласкал – в то время как она прижалась к его груди, чуть слышно мурлыча. Убаюкав ее, через некоторое время заснул и он сам. Лаура взобралась ему на плечо, устало поквохтала и вновь сунула голову под крыло.
Больше ничего не случилось до того времени, как внешняя тьма расточилась и солнце вновь затопило купол своим золотым сиянием. Стив проснулся, приподнялся на койке и обвел взором окружающую местность. Все оставалось таким же, как вчера. Множество проблем занимали его ум, пока он готовил завтрак на двоих, а в особенности эта странная нервозность ночи. Лаура также была непривычно тихой и подавленной. Всего лишь раз такое с ней случалось – когда, слоняясь по Панпланетарному Зоопарку, он показал ей гигантского, увенчанного гребнем орла. Лаура совсем перетрусила под надменным взглядом пернатого хищника.
В его распоряжении было все время, отпущенное жизнью, но сейчас он как никогда чувствовал необходимость поторопиться. Прихватив ружьецо и канистру, Стив сделал двенадцать вылазок к озеру, не тратя ни одной драгоценной минуты на изучение загадочной растительности и живности в виде всяких букашек. Перевалило далеко за полдень, когда он влил в цистерну пятьдесят галлонов и с удовлетворением подумал, что теперь его запасы воды сопоставимы с резервами пищи.
На этот раз он ни разу не наткнулся на следы гигантозавров и прочих животных: по необъяснимой причине он видел в этом монстре скорее млекопитающее, чем рептилию. Раз он заметил высоко в небе что-то крылатое, схожее ухватками не то с птицей, не то с летучей мышью. Лаура тоже обратила внимание на летуна, не проявив, впрочем, особого интереса. В данный момент ее куда больше занимал новый, пока нераспробованный фрукт. Стив сидел, свесив ноги из люка, и наблюдал за тем, как она взбирается по небольшое деревцо в тридцати ярдах. Ружье лежало у него на коленях. Он был готов шлепнуть из пушки каждого, кто попытается тронуть Лауру.
Птица тем временем пожинала древесный урожай, напоминавший какие-то волосатые орехи типа кокосов, только с голубой скорлупой. Она увлеченно вылущила один и тут же схватилась за другой. Стив откинулся в переходе люка, вытянулся, пытаясь дотянуться до саквояжа. Не вставая, схватил его за ручку, затем спрыгнул вниз и направился прямиком к дереву. Здесь он расколол и попробовал один из орехов. Начинка оказалась мягкой, сочной и сладкой с чуть заметной кислинкой. Он набил саквояж новооткрытыми плодами и зашвырнул его в корабль.
Поодаль стояло еще одно дерево, не совсем той же породы, но очень похожее. Плоды на нем были точь-в-точь как на первом, разве что размерами повнушительней. Сорвав один орех, он предложил его Лауре, которая распробовала и выплюнула ядро с заметным отвращением. То же вышло со вторым и третьим – вплоть до полного равнодушия к дальнейшим подношениям. Он распробовал один из орехов самолично, осторожно лизнув то, что скрывалось под скорлупой. Насколько он мог определить, вкус был точно такой, как у тех маленьких. Похоже, вкусовые рецепторы его подвели: диагноз Лауры не подтверждал оптимистических прогнозов. Разница, слишком незначительная для определения, могла привести к долгому и мучительному концу. Отбросив орех, он вновь занял свой пост в люке воздушного шлюза и предался все тем же размышлениям.
Неуловимая и не дающая покоя особенность растений и жуков могла быть рассмотрена на примере двух сортов ореха. Он чувствовал, что материала для заключения вполне достаточно. Если бы он смог раскрыть, почему, с попугайской точки зрения, один плод годится в пищу, а другой – нет, то угодил бы пальцем в самую что ни на есть тайну. И чем больше он думал о таких похожих друг на друга фруктах-орехах, тем яснее осознавал печальный факт, что палец его уже уткнулся в секрет, – но скорлупа непреодолима.
В досаде он вернулся к злополучным деревьям и подверг их детальнейшему обследованию. Зрение говорило ему, что оба дерева – представители одного и того же вида. Лаурино же чувство настаивало, что они совершенно разные. Следовательно, можно поверить в свидетельство одной из пар глаз. Но коль скоро у тебя есть основания не доверять своей оптике, то вполне законно попытаться узнать, почему ты не можешь доверять ей.
Устав от этой головоломной борьбы с собственным интеллектом, он вернулся к кораблю, задраил люки, вызвал Лауру на плечо, и отправился на разведку в сторону хвостовой части. Правила первых десантов были просты и максимально благоразумны. Пробираться медленно, выбираться быстро и помнить: все, что от тебя требуется, это решить, годится ли планета для человеческого обитания. Лучше тщательно обследовать небольшой участок, чем поверхностно – обширный; последующие картографические экспедиции довершат работу. Используй корабль, как базу, и размещай там, где сможешь выжить; не передвигай его без надобности. Ограничивай поиски светлым временем суток. Закрывайся после наступления темноты.
Годна ли, в самом деле, Оро для человеческого обитания? Неписаное правило гласило, что нельзя спешить с бодрыми оптимистическими заключениями типа: «Само собой! Я же – выжил!» Камерон, например, сбросивший свой корабль на Митру, решил было, что открыл новый рай, пока на семнадцатый день не заразился в этом раю грибковой чумой. Он стал похож на летучую мышь, вырвавшуюся за двери пекла, и провел немало безрадостных дней в Ботаническом центре Лунной Очистки, пока не был признан годным для проживания в человеческом сообществе. Корабль его обрызгали ядохимикатами, разложив плесень на первичные элементы. Митра с тех пор стала табу. Каждый новооткрытый мир был потенциальным капканом, в который совались ученые головы. Задача Службы Разведки состояла в том, чтобы сунуться в такой капкан и стремглав вылететь, пока тот не успел захлопнуться. И вот тебе еще один кусок землицы для Земли, если, конечно, не сломаешь шеи.
Возможно, Оро окажется не по зубам. Штуковина, которая расхаживает здесь по ночам, производит жуткое впечатление нечеловеческой силы. Она больше напоминает смерч, чем какую-либо форму жизни. А кто станет тягаться силами со смерчем? И если этот Оро-смерч обладает разумом, то освоение планеты окажется под большим вопросом. Стив должен получить представление об этом смерче, пусть даже безрассудно преследуя его по пустынным дорогам ночи. Возвращаясь к кораблю с ружьем наперевес, он так погрузился в рассуждения, что в смятении упустил из виду главное: в данный момент он никоим образом не выполнял обычной исследовательской работы. Не то чтобы решил, что ничья заблудшая нога уже не ступит на Оро в ближайшую тысячу лет, просто всякий человек, будь он даже разведчик дальнего космоса, подвержен привычке. Их работа состоит в выискивании смертельных опасностей и принятии мер, и эта привычка остается надолго.
Корабельный хронометр показывал пять часов до наступления темноты. По два с половиной часа в обе стороны: скажем, десять миль туда и десять – обратно. Заготовка запасов воды отняла массу времени. Теперь он будет пускаться в поход с утра, наращивая радиус до двадцати миль.