– «Але, але. Что вам нужно? Что так поздно звоните?»
– «Иннокентий Львович, это вам по объявлению звонят, на счет книги. Вы ее еще не продали?» – ответил Вадим.
– «А-а-а да продаю, продаю. А что так поздно-то звоните, а?» – ответил старик с упреком.
– «Иннокентий Львович, дело в том, что я завтра улетаю в Москву, хотел подарок папе купить. А что лучший подарок? Конечно книга. Ваша мне очень понравилась. – Вадим скрестил пальцы на удачу, если старик согласится, то начнется совсем другая жизнь. – Ну так что, может я сейчас подъеду к вам?»
– «Не сидится дома им. Черт с тобой, приезжай. Все равно бессонница.» – старик продиктовал адрес и бросил трубку.
Вадим одновременно надевал куртку и пихал ногу в ботинок, взял с кресла черный рюкзак, залпом допил содержимое стакана и хлопая дверью вышел из дома. Сердце сильно стучало, а улыбка не сходила с лица, когда машина несла его вдоль темных улиц к его богатству. Машина остановилась у облезлой «сталинки», фыркнула и освещая мокрую улицу, шурша колесами растворилась в темноте за поворотом.
Вадим поднялся по широким ступеням на второй этаж, оглядел тускло освещенную лестничную площадку, и нажал на затертую кнопку звонка. За дверью послышался протяжный звук звонка, а затем звук шаркающих ног.
– «Кто там? А? Кто это?» – послышалось из-за двери.
– «Иннокентий Львович, это Вадик, Вадим я вам звонил по объявлению на счет книги.»
Старик недоверчиво посмотрел в глазок, шумно повернул ручку замка, снял цепочку, и дверь со скрипом отворилась.
Они сидели на кухне за большим круглым столом, чайник на плите почти закипел, а черный кот терся об ногу хозяина.
– «Ну к делу молодой человек. Я знаю зачем вы пришли. Уж точно не чаи распивать со стариком. – он положил по центру стола книгу, обернутую в старый обрез ткани. – Мои родители очень любили читать. У нас дома было много старинных книг, целая библиотека. Это была их страсть коллекционировать книги. Почти все сгорело при пожаре, в этом пожаре погибли и они. Осталось всего несколько книг из той коллекции. Мне они дороги как память, и я долго их хранил, но жизнь сейчас стала тяжелая, и мне приходится продавать их. Понимаете?»
Старик своими сухими узловатыми руками протянул книгу мужчине. Она была в превосходном состоянии, обложка потертая, но целая, все страницы на месте, буквы и рисунки не поблекли и замечательно читались. За такую книгу настоящий ценитель отдал бы кругленькую сумму. Старик подпер голову рукой, не мигая, он уставился в одну точку своими маленькими, воспаленными глазами. Его худые с пергаментной кожей руки, механически гладили жирного черного кота.
– «А у вас значит дома, еще есть старинные книги?» – Степанов окинул взглядом кухню. Он по привычке оценивал каждую вещь в комнате. Картины в громоздких рамах, старые черно-белые фотографии, несколько статуэток, бронзовый подсвечник.
– «Да в комнате в сундуке храню. – старик вернулся из своих мыслей – Я не собирался их пока продавать. Но если хочешь, покажу тебе их.»
Они обговорили стоимость книги, потратив несколько тысяч, Вадим мог продать эту книгу за несколько миллионов. Он уже представлял, как завтра утром покажет свою находку ворчливым скупщикам, как они, поднимая брови, будут оценивающе крутить ее в руках, как после сделки он получит свои деньги и все поменяется в его жизни. Степанов достал из кармана свой талисман и крутил его между пальцами.
– «Старик дряхлый совсем, скорее всего даже не в своем уме. Зачем ему нужны эти книги, он ведь даже цену им не знает. Лежат они у него в пыльном сундуке. А я бы мог на деньги с книг очень долго прилично жить. Просто взять их, положить в рюкзак, старикан даже не заметит.» – крепла мысль в голове у Вадима.
– «Иннокентий Львович, а давайте посмотрим ваши книги.» – поддержал он поднимающегося старика за локоть.
Кутаясь в длинный кардиган, кривые ноги зашаркали своими старыми тапочками в сторону дальней комнаты, ее освещал только тусклый свет настольной лампы. На стенах покрытые слоем пыли, висели полотна известных художников, мебель 18 века накрыта серыми простынями, несколько ковров, скрученных в трубочку, лежали на полу, а по центру сундук, совершенно обычный, из почерневших от старости досок, без росписи и резьбы. Старик прислонился к косяку и тяжело дыша, указал на сундук.
– «Там книги, посмотри сам. Меня что-то силы совсем покинули.»