Но, наконец, та часть экскурсии, которая была связана с объяснением устройства моего самолета, закончилась. Пришел черед самого полета. Предложил моей даме занять номинальное место первого пилота. Эту, модель номер два я и создавал с тем прицелом, чтобы прокатить на ней Дианку. А впечатления от полета, когда у тебя максимальный обзор, куда острее, чем когда ты сидишь сзади, вторым номером. Хотя да, для меня самого сажать самолет, находясь сзади, будет чуток тяжелее. Обзор летной полосы сзади заметно хуже.
А вот о чем я забыл побеспокоиться, так это о переговорном устройстве. Потому, когда с переднего сиденья раздался пронзительный визг нашей всегда серьезной боевой магини, даже заметно струхнул. Проблема ведь еще и в том получилась, что визг этот я услышал замечательно, а мой обеспокоенный вопрос, «Что случилось?», очевидно, сносился встречным ветром и был для нее слышен значительно хуже. Пришлось кричать изо всей силы, пока разобрала мой голос. И нет, этот визг был, разумеется, не от испуга, а, что называется, от полноты чувств. Кое-как разобрались. Чуть голос себе не сорвал, перекрикиваясь.
Воздушная прогулка вышла не очень продолжительной, минут через пятнадцать мы сели ровно на то же место, с которого стартовали.
— Что, уже все? Мана закончилась? — Печальным тоном обратилась ко мне заметно погрустневшая Дианка.
— Нет, разумеется, нет, — ответил я, — даже четверти штатного накопителя не израсходовали, а ведь еще есть и заряженные тобой. Просто я подумал, что ты захочешь сама пилотировать самолет, но для этого необходимо дать тебе кое-какие инструкции, и подключить обратно систему управления с переднего сидения.
У моей ненаглядной даже рот от изумления приоткрылся от этого моего предложения.
— А разве так можно? В смысле, ты считаешь, что я смогу управлять летуном самостоятельно?
— Так в этом нет совершенно ничего сложного. Я вон, вообще самостоятельно обучился, а с тобой я поделюсь дополнительно еще и всеми своими невеликими наработками.
Подозреваю, этот мир еще с самого момента своего создания не видел столь внимательной к словам своего преподавателя ученицы. Буквально внимала моим словам, чуть приоткрыв рот.
А потом мы снова загрузились в наш самолет и взлетели. На этот раз уже под управлением моей ученицы.
И снова мне пришлось надрывать голосовые связки. Ей богу, если соберусь еще раз в подобный полет, обязательно куплю, пусть даже и за золото, в лавке для магов магический разговорник. Два небольших камушка, зачарованных симпатической пространственной магией и обеспечивающих возможность разговора между двумя людьми, невзирая на разделяющее их расстояние. А все дело в том, что, увлекшись, моя ненаглядная напрочь забыла контролировать расход маны. Не то, чтобы это так уж страшно, остаться без маны, находясь где-то высоко в воздухе. Планер моего самолета рассчитан так, что может приземлиться и без всякой маны, исключительно за счет крыльев. Но если мана в артефакте создания воздушной струи закончится, закончится и сам этот артефакт, а это очень нежелательно. Мне пришлось немало помучиться в попытках создать подобный еще сложноватый для моих невеликих навыков мага камня артефакт.
А потом мы прилетели обратно, вполне благополучно приземлились, вылезли со своих мест в самолете, и Дианка, очевидно, плохо себя контролирующая от избытка обуревающих ее в это момент чувств, меня поцеловала. Хе-хе, теперь я со всей ответственностью могу утверждать, что главное в связке сознание — тело все же именно тело. Точнее, гормоны этим телом вырабатываемые. Несмотря на то, что я вообще уже второй раз живу и очень многое в своей первой жизни повидал, гормональным штормом мое вроде-как взрослое и рассудительное сознание зашвырнуло в полнейший эмоциональный хаос. Только, наверное, через несколько минут себя вновь осознал. Ага, до сих пор целующимся. Впрочем, с рассудком в тот момент у самой Дианки дела обстояли вряд ли намного лучше. Во всяком случае, на мои ладони, лежащие на полушариях ее попки и очень самозабвенно их сжимающие, она возражала вообще никак. Только сильнее в меня вжималась.