Однако странная штука, человеческая психика. Еще полминуты назад я ощущал дичайшую сушь в горле, и сердце мое бешено стучало, пытаясь вырваться наружу. Но стоило только мне услышать подобные слова от моей ненаглядной, сразу же в голове целая куча слов появилась. Еле-еле смог их удержать, избежав спонтанного потока упреков в ее адрес. Ну, я же все эти дни очень хотел вернуть наши начинающиеся отношения назад. Глупо было бы все испортить в результате дурацкой вспышки агрессии в адрес тоже пытающейся исправить причиненный вред подруги.
— Диана, пойми меня правильно, — начал я свой монолог, чуток успокоившись, — прошлое твое объявление о том, что ты сожалеешь о наших с тобой прогулках, было для меня очень болезненным. И что самое главное, ты так сделала абсолютно без всякого повода с моей стороны…
— Прости! Это как наваждение было! — Перебила меня красавица. — Показалось, что вместе с Никитой закончилась и вся моя жизнь.
— Вот-вот, и я о том же, — покивал я головой, соглашаясь с обоснованием поступка Дианы. — А что будет, если на тебя следующее наваждение в самый неожиданный момент нахлынет? Решишь, что твой принц на белом коне где-то рядом гарцует, а я так, очередная ошибка, достойная лишь сожаления.
— Ты… ты прогоняешь меня? — Кажется, Сорокина по-настоящему удивилась.
— Нет. Я предлагаю дать нашим отношениям еще один шанс. Последний. Если еще раз между нами повторится подобная ситуация, клянусь, как бы больно мне ни было, второй раз я тебя уже не приму. — Ага-ага, мне бы самому хоть чуток той убежденности, которую я пытаюсь в этот момент демонстрировать. Сам себя не пойму, вспыхнувшие раздражение с обидой уже снова сменились безудержным восторгом.
— Но сейчас мир? — Улыбающаяся Дианка протянула мне кулачок с оттопыренным мизинцем. Сам когда-то научил ее такому жесту.
В класс мы с Сорокиной вошли вдвоем (точнее, я следом за ней), многие присутствующие, особенно девчонки, внимательно посмотрели в нашем направлении, но, разумеется, вот прям так сразу, вслух ничего не сказали. А потом в класс скорым шагом вошла математичка, затеявшая в этот день очень важную и ответственную контрольную и всем уж точно стало не до нас.
Хе-хе, как там изречение кого-то из великих звучит? История имеет обыкновение повторяться дважды: сначала в виде трагедии, а потом в виде фарса. Вот и я в этот день дважды умудрился испытать очень сильные эмоции. И, что характерно, оба раза из-за женщин. Анна, когда мы после уроков с ней домой возвращались, попыталась уколоть:
— Скажи, братик, на каком этапе твои отношения с Митрохиной состоят?
— Митрохиной? Какой Митрохиной? — Не сразу сообразил я о ком в данный момент Анюта завела речь.
— Екатерина Митрохина. Ты еще о ней у меня как-то выспрашивал.
— А! Катерина, — сообразил я с запозданием. — Да, в сущности, ни в каких, а что?
— Это хорошо, что ни в каких, а то до нас сегодня донесся слух, что она чуточку… как бы это сказать… беременна. Вот я о тебе и подумала. Не стану ли я вдруг совершенно неожиданно сначала золовкой, а чуть погодя и тетушкой.
— Чур, меня! — Совершено искренне воскликнул я, испытав неожиданное и очень сильное облегчение.
А сестренка, зараза такая, только посмеялась, видя, как сильно я переменился в лице. М-да, определенно, надо поосторожнее себя с женщинами вести, вот бы я попался, клюнув на сладенькое!
В том, что угрозы в наш адрес со стороны греческой мафии были совсем не просто так, наше семейство убедилось через несколько дней. Ночью я долго не мог уснуть, потому горький запах дыма уловил практически сразу. Как был, в трусах, поспешил проверить, откуда он у нас взялся, открыл дверь в коридор и сразу же закашлялся. Сизый дым стелился тяжелыми клубами, накатываясь в нашу с Анькой часть дома со стороны родительской половины.
— Анька! Просыпайся скорее! Пожар! — Заколотил я ладонью по запертой створке двери, ведущей в комнату моей сестры.
Услышав сонный отзыв со стороны комнаты, еще раз проорал предупреждение о пожаре и поспешил в сторону родительской спальни. Благо, пусть и с запозданием, но вспомнил, что я нынче не просто так, а являюсь пусть и неопытным, но магом. В частности, все тот же воздушный поток, которым я когда-то толкал вперед мой самолет, на самых минималках оказался вполне способным, как обеспечить меня чистым воздухом, так и позволить, пусть плоховато, но ориентироваться в заполненных дымом помещениях.
Хвала небесам, что мои родители не запирали дверь спальни! Два недвижимых тела я обнаружил в их кровати. Сверху же веяло уже обжигающим жаром! Похоже, огонь охватил наш дом, начиная откуда-то со второго этажа. Вот-вот, прогорит межэтажное перекрытие, и тогда нам будет уже не спастись!