— Мне понадобится твоя помощь, Кейт, потому что сейчас я приступлю к основному этапу.
Распахиваю глаза и в ужасе кидаюсь прочь от стола, мои замерзшие ноги не слушаются, и я неуклюже падаю в нескольких футах от двери. От собственной беспомощности хочется выть, но я лишь прокусываю нижнюю губу до крови и, не оборачиваясь, достигаю двери. Закрытой двери. Прижимаюсь к ней лбом и дышу, дышу, быть может, в последний раз, ведь я нарушила одно из твоих правил — покинула стены комнаты без твоего разрешения.
— Я попросил тебя о помощи, Кейт, — мотаю головой, пытаясь выкинуть из головы твой жесткий приказ, и по-детски глупо зажмуриваюсь, словно это спасет меня от дальнейшего развития событий. Не спасет, знаю, ведь ты не исчезнешь, не испаришься как ядовитые пары формалина. — Ты успела познакомиться с Мией? Милая девочка, — ты приближаешься, я чувствую твой ледяной взгляд на затылке, от которого вниз по позвоночнику растекается парализующая волна. Я не могу пошевелиться, лишь легонько вздрагиваю, когда ты встаешь за моей спиной и касаешься плеча горячим дыханием. Не удивлюсь, если сейчас ты достанешь скальпель и одним взмахом перережешь мне горло. Это милосердней, Алан, много милосердней, чем изо дня в день умирать от страха. — Послушная и посредственная, ни чем не примечательная студентка юридического колледжа. Она не смогла бы понять меня так, как можешь понять ты.
Что за чушь ты говоришь? Потому что я тоже не понимаю тебя.
— Повернись, я хочу тебе кое-что показать. То, из чего я делаю шедевры. Мои цветы.
— Я не хочу, мистер Коулман.
— Кейт... — тихий шепот страшнее крика, и я медленно поворачиваюсь, стараясь глядеть только на тебя, никуда больше. Досконально уложенные волосы, чувственные губы, пронзительный взгляд. Гладко-выбритый подбородок и белый воротничок рубашки. Три расстегнутые пуговицы и закатанные рукава светлого свитера. Подбородок-губы-правильный нос. Воротничок рубашки-широкие плечи-латексные перчатки в разводах крови. — Пойдем.
Ты поводишь головой чуть назад и тут же делаешь шаг в сторону.
Спазм в желудке скручивается сразу же, как мой взгляд падает на лежащую на столе девушку. Мертвую девушку. Бледная кожа, идеальное тело. Я сгибаюсь пополам, но ты не даешь передышки, хватая за предплечье и силой подтягивая ближе к столу. Я пытаюсь отвернуться, затеряться вниманием в многочисленных инструментах, лежащих на металлических столах у противоположной стены, или в таких же металлических раковинах, шкафчиках, полках, но ты фиксируешь мою голову, жестко впиваясь в нижнюю челюсть пальцами.
— Смотри, насколько она прекрасна. Достойное дополнение к моему саду.
Действительно, прекрасна, прекрасна настолько, что я провожу параллель с куклой —они тоже красивы, правда, мертвы.
Против воли рассматриваю ее лицо, тело, изящность линий, плавность изгибов и прекращаю сопротивляться, вдруг превращаясь в покорное желе. Ты можешь проделать со мной тоже самое, Алан, только избавь от своего безумия.
— Она напоминает мне белую лилию, — ты отпускаешь меня, уверенный в том, что я ничего не предприму, и подходишь к ней, скользя кончиками пальцев от тазовой косточки до стопы. — Ее красота в простоте линий, в идеальности кожи, в невинном выражении лица. Хочешь знать, с каким цветком ассоциируешься ты? — слегка изгибаешь брови, ожидая моей реакции, и не дождавшись, продолжаешь: — Дендрофилакс Линдена, проще говоря призрачная орхидея. Это очень редкий цветок, Кейт. Как и ты.
Я не слышу тебя, полностью провалившись в смертельный сон Мии и разглядывая торчащие из ее бедренной артерии трубки. Небольшой надрез под левой грудью указывает на причину смерти, и я удивляюсь тому, как быстро ты это сделал. Прятавшись там, за столом, я даже не поняла, что ты забрал ее жизнь. И сейчас, под тяжестью твоих слов и в непосредственной близости от распластанной на столе девушки я начинаю ощущать стойкое желание жить, не стать одной из тех, кто пополнит твой сад.
Я не хочу быть на ее месте, слышишь?
А для этого мне нужно понять...
— Я хочу увидеть ваш сад, мистер Коулман.
Глава 10
Я едва переставляю ноги: замерзшие, негнущиеся, и обнимаю себя за плечи, стараясь унять дрожь и скрыть от тебя нарастающий страх; я отчаянно хочу запомнить переплетение коридоров, по которым мы идем, но будто назло все они сливаются в изломанный углами лабиринт, запутывая меня все больше и больше. Что это за место, Алан, и сколько твоих тайн скрыто за каждой из дверей, попадающихся на нашем пути? Ты молчишь, идешь рядом, почти касаясь моей руки своей, и даже не подозреваешь, как сильно я хочу вгрызться в твою глотку, чтобы просто выжить. Выйти из этой ловушки и вернуться в мир нормального человека, ноющего на проблемы с работой или личной жизнью, и на самом деле не знающего, какое это счастье — жить. Хоть как-то. Дышать без страха. Не вздрагивать от звуков. Не прятать слезы. Не бояться молчания.