— Что делаю? Я не понимаю вас.
— Не понимаешь? — ты иронично изгибаешь брови, будто я сказала несусветную глупость, и в твоих глазах появляется опасные искры, которые наряду со сжатыми челюстями являются признаком раздражения. Теперь я понимаю, что проиграла, даже не успев сделать ход. Неужели ты настолько прозорлив, Алан, если с такой легкостью разгадал мой план? — Ты совершаешь ошибку, Кейт, думая, что сможешь меня перехитрить, — ты манишь меня пальцем, игривым жестом, но лицо остается каменно суровым, почти жестоким, словно ты решил избавиться от меня прямо сейчас.
Теперь я начинаю дрожать всем телом и по мере того, как подхожу ближе, страх перед предстоящей смертью достигает апогея. Я дергаюсь, когда ты заносишь руку, и это вызывает у тебя улыбку.
— Значит, маленькая Кейти решила поиграть, — касаешься костяшками еще влажной скулы и приближаешься к моему лицу, обдавая губы горячим дыханием. — Учитывая то, что каждая наша близость почти насилие с моей стороны, даже интересно, как ты собралась проявлять инициативу. Твое тело не может обмануть, Кейт, и вряд ли ты заставишь его стать влажным. Так что оставь эту затею, иначе я подумаю, что ты что-то задумала, например, усыпить мою бдительность и попытаться сбежать, — твои нежные пальцы ласкают линию челюсти, шею, ты зарываешься ими в волосы и ласкаешь затылок, а потом резко сжимаешь кулак, оттягивая мою голову назад и вынуждая меня зашипеть от боли. — Это подло, не находишь? — использовать мою слабость...
Твое дыхание меняется, я не могу не заметить этого, как и то, что ты прижимаешься ко мне вплотную, давая понять, что является твоим слабым местом. Ты, как и мой отец, подвержен влиянию инстинктов.
— Хотя я могу ошибаться, ведь ты особенная. Ты не такая, как все, Кейт, ты не стала бы использовать свою красоту для достижения цели. Я же прав? — ты слишком быстро отказываешься от своих слов, и я должна была заподозрить что-то неладное, догадаться, что в этот самый момент ты принял правила игры. Но тогда, под твоим вдруг потеплевшим взглядом и приторной мягкости я просто киваю и выдавливаю из себя ответную улыбку. Я как последняя дура верю твоему шепоту и собственному везению, забывая, кто ты есть на самом деле.
Жестокий убийца, просчитывающий каждый свой шаг, составляющий хитроумные комбинации и еще ни разу не проигравший. Иначе меня бы здесь не было.
Сдерживаю подкатывающее отвращение и, осторожно оплетая твою шею руками, встаю на носочки, так, чтобы быть ближе к твоим губам. Целую. Сама. Проникая языком в рот и издавая глухой стон, когда ты сжимаешь меня в объятиях и до боли в ребрах впечатываешь в свое сильное тело. Полотенце падает к нашим ногам и горячие ладони согревают замерзающую кожу, когда ты исследуешь мои изгибы, подталкивая меня к кровати.
Осталось просто потерпеть, может, раз, может, два, пока я не выберусь отсюда.
Кто знал, что уже на следующий день ты предоставишь мне эту возможность...
Глава 13
Я судорожно сглатываю, морщась от горечи на языке и почти не чувствуя реальность, — только онемение в конечностях и тянущую, наполнившую внутренности боль, которая распирает и растягивает изнутри. Каждый последующий вдох дается с большим трудом, и я открываю рот как выкинутая на берег рыба, чтобы глотнуть спасительного кислорода, оседающего в моих легких непосильной тяжестью. Слезы текут непроизвольно, и страх перед предстоящей смертью вытесняет все мысли и воспоминания, которыми я была отравлена лишь несколько минут назад. К сожалению, за мою попытку убежать от твоей жестокости ты выбрал не быструю и милосердную смерть, а мучительно болезненную, специально подобранную для меня — я должна была понять, какую ошибку совершила, решив, что смогу тебя обыграть.
И вот, поняла все же.
Очередной вдох вызывает приступ агонии, и от острой, полоснувшей внутренности боли, я ныряю в темноту, из которой меня выталкивают прикосновения твоих прохладных пальцев. Ты прощупываешь мой живот профессиональными движениями, и я открываю глаза, пытаясь сфокусироваться на твоей фигуре, нависшей надо мной размытым и нечетким фантомом. Проходит время, прежде чем в неясных контурах я могу разглядеть детали, например твое сухое, ничего не выражающее лицо и точно такой же бездушный взгляд, остановившейся на мне.
— Осталось немного.
Ты прав, Алан, но мне кажется, что я умираю целую вечность.
— Хочешь знать, о чем я думаю, Кейт? — ты склоняешься ниже, опираясь руками по обе стороны от моих плеч, и мое и без того бешено стучащее сердце пускается в безумный галоп, отчего дыхание меняется на поверхностное, и на лбу появляется холодная испарина. Это признаки подступающего конца, не так ли? — Что мы могли бы поладить, потому что ты, как никто другой, понимаешь меня, видишь красоту там, где вижу ее я. Ты видишь ее в смерти, поэтому ты с таким восхищением смотрела на мой сад. Как жаль, что ты так и не смогла принять себя настоящую, — ты шепчешь, рассматривая мое напряженное лицо, и заботливо убираешь прилипшую к виску прядь волос, попутно проводя пальцем по скуле. — Красивая и глупая. Неужели ты подумала, что я настолько неосмотрителен, чтобы дать тебе шанс? Я лишь хотел посмотреть, как глубоко ты увязнешь в призрачной надежде сбежать от меня. Ты была обречена, моя маленькая Кейти, — оставляешь на моих губах порхающий поцелуй и медленно выпрямляешься, с полным безразличием наблюдая за моей агонией.