— Нам нужно перекусить и двигаться дальше, буран становится сильнее, и некоторые дороги могут быть перекрыты.
Буран? Куда ты завез меня, Алан?
— Даю тебе три минуты на посещение туалета, — наконец, я привыкаю к свету, и с тревогой наблюдаю за тем, как ты разрезаешь стяжки, освобождая меня от плена. На мне тонкое хлопковое платье, не защищающее от сквозящего от тебя холода, поэтому вся я покрываюсь мурашками, особенно когда капли талого снега с твоих волос капают мне на грудь. — Время пошло, — ты не даешь мне размять мышцы, отходишь в сторону, показывая пальцем на дверь, и равнодушно наблюдаешь за тем, как я неловко встаю на ноги, покачиваюсь, преодолевая головокружение, и захожу в чистую, аккуратную кабинку с унитазом, маленькой раковиной и душем. "Дом на колесах" стоит больших денег, и я в очередной раз задумываюсь над тем, как ты зарабатываешь, учитывая то, как много у тебя свободного времени и сколько вложений требует твое "хобби".
Зная твое отношение к пунктуальности, делаю все быстро и даже успеваю почистить зубы, умыться и поправить растрепавшиеся волосы. Едва открыв дверь, наталкиваюсь на тебя и твой пристальный взгляд, скользнувший по моим ладоням. Ждешь подвоха, не так ли? Но я еще не научилась убивать зубной щеткой, так что можешь расслабиться.
— Помни, о чем я тебе говорил, Кейт, — прищуриваешься, впиваясь в мое лицо предупреждающим вниманием, и я моргаю, боясь даже пошевелиться. Ты протягиваешь теплую толстовку и, подождав, когда я надену ее, идешь к выходу, и за эти секунды я успеваю рассмотреть роскошно обставленный трейлер: кухня из дорогих пород дерева, диванчики из светлой кожи и обилие никелированных вставок. Ни одного предмета, лежащего просто на столе или видимом месте — педантичный порядок, как и в твоем доме, где я привыкла соблюдать его. Ты не помогаешь мне выйти, лишь подхватываешь под локоть, когда мои ноги подгибаются и я теряю равновесие, но не оттого, что я ослабла за проведенное в одной позе время, а потому что перед собой я вижу рождественские огни.
Сотни маленьких лампочек, украшающих фасад кафе, висящих под крышей и под перилами открытой, занесенной снегом террасы. Сотни огней с моего прошлого — с последнего момента моей свободной от тебя жизни.
Год.
Двенадцать месяцев рядом с тобой, в молчаливой компании твоих жертв, разделивших со мной тишину.
Я глубоко вздыхаю, чтобы сдержать слезы, и благодарю бога за порывы ветра, приносящего с собой горсти снега, швыряющего длинные пряди волос в лицо, смешивающего слезы с талой водой и скрывающего от тебя мои истинные эмоции. Ты крепко держишь меня и ведешь за собой, а я еле переставляю ноги, уже порядком замерзшие, с набившимся в кроссовки снегом, который забирается и под платье, щипая обнаженные ягодицы и бедра. Ты не боишься, что меня сочтут за ненормальную в такой одежде, и смело открываешь дверь, пропуская меня вперед, но тут же вставая за моей спиной и прижимая к себе.
Горячая ладонь на талии — как напоминание о твоих правилах, так же, как и острое касание ножа, спрятанного в твоем рукаве, у запястья. Я привыкла не только к порядку, Алан, но и к тому, что нужно подмечать мелочи, особенно оттенки твоего настроения.
Симпатичная девушка, стоящая за стойкой, смотрит на нас несколько удивленно, а потом улыбается, делая телевизор потише и приветствуя нас. И в этот момент я смотрю на тебя, ты улыбаешься тоже, той самой дружелюбной и искренней улыбкой, которой когда-то улыбался мне. Улыбался потому, что уже сделал выбор, вот только я об этом не знала, как не знала того, что ты следил за мной с нашей самой первой встречи.
Как же я ненавижу цветы, ведь именно из-за них я оказалась в твоем списке.
— Погода ужасная, как же вы так. По радио уже с утра предупреждали о сильном снеге, боюсь, вы можете здесь застрять, — мы садимся за стол, и подошедшая тут же девушка протягивает меню, от которого я отказываюсь, пряча ладони между колен и опуская голову. Не хочу видеть, каким ты можешь быть в этом мире, потому что от этого становится слишком больно — знать, что мне досталась худшая твоя часть. Жестокая, хладнокровная и вызывающая раболепный страх. — В нескольких милях отсюда есть небольшой отель, переждете непогоду, а завтра, как только дорожные службы справятся с заносами, отправитесь в путь. Не дай вам бог где-нибудь застрять, помощь при такой погоде будет найти невозможно, все сидят по домам. За последние два часа вы первые, кого я вижу.
Молчи-молчи-молчи. Он не любит, когда много болтают.
Я поджимаю губы и еще ниже склоняю голову, словно наперед зная, что ее ждет — острый нож, вонзившийся в горло, а я не хочу этого видеть, не хочу наблюдать за тем, как ее большие искренние глаза затуманит ужасом.