— Вы правы, несомненно правы, мисс Стефенсон. Что ж, не буду вас больше мучить, спасибо за откровения, — он улыбается и его тонкие губы превращаются в перевернутую дугу, вот только взгляд не меняется. Он протягивает мне руку, и я шарахаюсь от нее назад, чуть ли не опрокидываясь вместе со стулом. — Простите, мистер Норман предупреждал меня, но я забылся, — в его голосе проскальзывают извиняющиеся нотки, но я прекрасно понимаю, что он сделал это нарочно, дабы убедиться, действительно ли у меня есть некоторые проблемы, требующие психологической помощи. — До встречи, — он уходит, забирая с собой коробку с делами, а я ставлю локти на стол и прячу голову между сцепленными руками.
— Как ты? — Михаэль занимает его место, а на меня накатывает сильная усталость. Довольно сложно контролировать эмоции и слова, когда перед тобой сидит человек с завидной проницательностью. И я не Михаэля имею в виду.
— Устала. Всего лишь. Зачем он приехал? Разве дело ведет не ФБР? — наконец, я поднимаю голову и смотрю на Михаэля, непринужденно развалившегося на стуле. Снятый им галстук торчит из кармана пиджака, и в расстегнутом вороте рубашки виднеется серебряная цепочка с нательным крестиком. Интересно, его вера помогает в расследованиях? Ведь судя по тому, как далеки они были от поимки Коллекционера, богу плевать на невинных жертв.
— Фактически да, но большинство девушек пропало из его округа, мы не могли отказать в его прошении о встрече с тобой. Он вел дела тридцати четырех из пятидесяти шести пропавших и убитых девушек.
— Нет никаких пропавших, Михаэль, есть только убитые, останки которых вы никогда не найдете, так же, как не нашли и его тела, — меня накрывает: гнев, обида и слабость. Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы не сорваться окончательно, и прячу лицо в ладонях, чтобы Михаэль не увидел, какое отчаяние меня сейчас поглотило. Мысль о том, что ты мог выжить, все глубже въедается в сознание, и я не сплю ночами, ожидая твоего прихода.
— Тебе нужна помощь специалиста, Кейт.
— Нет, — я не хочу, чтобы кто-то ковырялся в моих мозгах. С меня хватит и твоих сеансов.
— Тебе помогут справиться с постравматическим стрессовым расстройством и ты сможешь вернуться... к нормальной жизни.
— Мне поможешь ты, если найдешь его и поставишь точку в этом деле, — я порывисто подаюсь вперед, пряча руки между колен и опираясь о стол грудью, и Михаэль, заметно уставший, отдающий всю энергию этому делу, опускает взгляд. У него длинные ресницы, правильный нос и четкие скулы. Он симпатичен, как может быть симпатичен мужчина, но я воспринимаю его как нечто среднее — ни мужчина, ни женщина. Друг. Стал им за время бесконечных допросов.
Я знаю, что он испытывает ко мне симпатию, и его внимание к любой детали лишь желание мне помочь. Я знаю, что в отличие от Кроу он видит во мне жертву, просто жертву, без тайн и секретов.
А они есть, диссоциативное расстройство идентичности, убийство отца и Кэрол, красивой куколки Кэрол, разделившей с нами последний ужин. Она была в белоснежном платье, маленькая, запуганная и не знающая, что ее ждет. Не знала и я, потому что сценарий был написан твоими руками.
— Я понимаю твое недовольство, Кейт, и видит бог, я хочу найти его, принести тебе заключение о его смерти и отпустить с миром. Но пока это невозможно, мы обследовали весь дом, идентифицировали все останки, но среди них нет того, кого мы ищем. Мне жаль.
— Он не мог выжить, слышишь? Не мог, это невозможно. Я оставила его там, в луже собственной крови, с пробитым черепом и торчащим из шеи ножом. Я убила его, убила, убила, — все же срываюсь и, чтобы не заплакать, прокусываю губу, при помощи боли возвращая контроль над эмоциями. Их слишком много в последнее время. Теплая струйка крови течет по подбородку, и я отчетливо ощущаю, как начинает распухать губа.
— Возьми, — Михаэль протягивает мне бумажный платок, и я, благодарно кивнув, прижимаю его к ране. Становится стыдно за несдержанность и я отворачиваюсь в сторону, рассматривая свое отражение в пуленепробиваемом стекле. Короткие, до плеч, волосы, бледное лицо и одичалый загнанный взгляд. Что ты со мной сделал, Алан? И смогу ли я справиться с этим?
— Прости. Ты не виноват в том, что нам не повезло, — улыбаюсь, криво, своему отражению. И имею в виду не девушек, что стали жертвами Коллекционера, а себя и маленькую Кейти, живущих в постоянном страхе.