— Какие?
— Доказана его причастность к еще одному делу. Собранные доказательства не оставляют сомнений.
— Отлично, — при напоминании о тебе дыхание перехватывает, и я не сразу справляюсь с волнением, растягивая губы в глупой улыбке. Было бы лучше, если бы Михаэль нашел доказательства твоей смерти и прекратил мои мучения, но, видимо, мне не суждено найти покоя. — Прости, мне нужно одеться, — пожимаю плечом и оставляю его, а когда возвращаюсь обратно, Михаэль уже расположился на кухне, выставив на стол контейнеры с едой. На улице лето и белая футболка, надетая на нем, отлично подчеркивает загорелую кожу. Он ведет себя по-привычному непринужденно, но я не могу отделаться от ощущения, что он пришел не просто так.
— Что-то случилось, Михаэль? — поднимает голову, перехватывая мой вопросительный взгляд, и потирает бровь большим пальцем, подтверждая мои догадки — он делает это, когда начинает нервничать.
— Нет на самом деле. Просто... Кейт... Прости. Саманта. Завтра твой последний сеанс, и я подумал, что ты... что после этого ты сможешь сходить со мной на прием, — его голос становится тихим, неуверенным, и я впервые вижу, как он смущается, прячет свою неловкость за ненужными телодвижениями: проводит ладонью по волосам, потирает шею и берет вилку, начиная постукивать ей по кромке тарелки. Этот звук раздражает, так же как собственный страх — совместный вечер может испортить то, что есть между нами, — доверие, котором я отчаянно дорожу. Что если после этого Михаэль потребует большего? — Это просто прием, ничего больше. Я подумал, что было бы неплохо, если бы ты вышла в свет, пообщалась с людьми, ведь нельзя же все время прятаться в четырех стенах. Скажи, терапия тебе помогает? Ты двигаешься дальше?
Черт, он всего лишь желает помочь, а не претендует на место рядом со мной. Что ты выдумываешь, Кейт? Сажусь за стол, задумчиво опустив голову и обдумывая его слова: а двигаюсь ли я дальше? Что изменилось с тех пор, как я вышла из твоего ада? Ни-че-го. Только страх сменил консистенцию да вопросов стало куда больше.
— Не знаю, наверное, помогает. Рик неплохой специалист, — не вижу смысла увиливать от ответа, и Михаэль перестает стучать, откидываясь на спинку стула и прожигая меня сочувствующим взглядом.
— Неплохой специалист? Что-то не слышу энтузиазма.
— Не будем об этом. Не сейчас. Я схожу с тобой на прием, Михаэль, если для тебя это важно.
— Это важно не только для меня, но и для тебя тоже. Мне никогда не понять, что ты пережила, хоть за время работы в отделе я и повидал многое, но, Саманта, черт! — Михаэль хлопает по столу ладонью и нервно отворачивается в сторону, закусывая нижнюю губу и наверняка борясь с собой. И на фоне его эмоциональности мое спокойствие выглядит совсем уж не уместно, будто я наблюдаю со стороны, за толстым-толстым стеклом и до меня не доходят его эмоции. — Я буду откровенен с тобой: сегодня я разговаривал с Майерсом.
— И? Профессиональной этики уже не существует?
— Существует, и он не сказал ни слова о ваших разговорах, но дал понять, что ты не пытаешься справиться. Не хочешь. Не максимально откровенна с ним, и из-за этого он не может тебе помочь.
Молчу, с закипающей злостью смотря на Михаэля, и резко встаю, подходя к окну и вглядываясь в дышащий летним воздухом город. Меня начинает напрягать излишняя забота с его стороны, но в то же время я понимаю, что он делает это ради меня. Толкает вперед, подставляя руку, когда я спотыкаюсь, и не дает закрыться в раковине из страхов, с которыми я устала бороться. Они кружат вокруг и делают меня слабой.
— А что если у меня есть на это причины?
— Что ты имеешь в виду?
— Неважно.
Единственный человек, который знал меня от и до, со всеми моими тайнами, желаниями и мыслями был ты, и, как бы это странно не звучало, но только с тобой я была настоящей. И ты не осуждал меня за это. Здесь же, в этой маленькой квартирке, под пристальным взглядом Михаэля, стоит совсем другая Кейт Стефенсон. Созданная мною для того, чтобы скрыть истину, потому что Михаэль никогда не примет тот факт, что мне нравились твои шедевры. Красивые и нежные, как лепестки цветов.