Неслышной поступью проник в крепость вечер, кое-где зомби дворецкого зажег свечи и газовые рожки, мерцающим светом выступили на заколдованных черных камнях астральные письмена и эфирные руны, мертвецы разошлись по казармам, баньши возвращались из паба, тихонько подвывая, и поддерживая друг друга, чтобы не сверзиться с небес на булыжник замковой площади.
Черный маг устало потер глаза и отодвинул книги -- голова его гудела от сонма атакующих заклятий. Суровых колдовских приемов пожилой колдун мог выдать столько, сколько все войско неприятеля, но эльфийские волшебники так же имели доступ к заклинаниям массового поражения и всеобщего разрушения -- не дети, в конце концов.
Смерти некромант не боялся, но такая перспектива не слишком радовала его, ведь, прервав земной путь своего бренного тела, ему пришлось бы оборотиться личем. А личу, как истинно мертвому колдуну, не доступны многие плотские радости...
Натянув вожжи собственных мыслей, колдун вернул их в более спокойное русло, после чего немедленно отправился спать, чтобы скорее наступило завтра -- зловещий азарт переполнял его сердце.
Едва заря несмело принялась перекрашивать небосвод в светлые тона, некромант уже был на ногах. Ободрившись двумя кружками крепкого горячего сургуча и слопав булочку с кураре, колдун покинул замок и отправился в расположение своих войск. Выслушав доклад полевого офицера, он довольно кивнул головой, дескать, все правильно.
Войска некроманта высказывали признаки легкого возбуждения, ожидание предстоящей резни будоражило тягучую субстанцию в жилах мертвецов. Своры зомби рвались в бой -- войска эльфов закончили свой марш и теперь целыми толпами появлялись на гребнях близлежащих холмов. Вояки Заскорузла уже успели поймать несколько вражеских лазутчиков и теперь с интересом и остервенением пытали их.
Архимаршал светлого воинства громко выругался: проклятый колдун все сделал не по науке -- нет, чтобы отсиживаться за стенами своей твердыни и ждать, пока осаждающие возьмут замок штурмом, а его подвергнут мучительной казни. Напротив, черный маг выдвинул свои медленные, но слабоуязвимые отряды навстречу врагу -- теперь без генерального сражения нельзя будет распаковать осадные орудия и приготовить воздушную конницу к налетам на крепость. Так бессовестно мог поступить только истинный слуга зла!
Эльфийские хоругви быстро, но без суеты выстраивались в боевые порядки. Не спавшие всю ночь, после многомильного перехода, ушастые воины готовились к сражению, потому что знали -- мертвяки вообще не нуждались во сне и все приготовления к обороне сделали загодя. Многие эльфы жевали наркотическую жвачку, кто-то быстро глотал зелье широких глаз, кто-то курил смесь табака с рубленым листом веселого бессонника.
Некромант довольно потер руки -- за долгие годы бессмысленной войны его противники если и поумнели, то самую малость. Даже глупый Заскорузл понимает, насколько устарели эльфийские методы ведения боя. Может быть, хоть сегодня старого волшебника обрадуют какой-нибудь каверзой?
Создавалось впечатление, что все ушастые народности собрались в этот день, чтобы как следует навалять некроманту и его омерзительному воинству. Были здесь эльфы обычные, "домашние" -- городские и поселковые, были и "дикие" -- лесные, были полевые и луговые, горные и пещерные. Были древние, покрытые шерстью альвы верхом на огромных волках. Были страшные, как жизнь алкоголика цверги и их более симпатичные родственники -- горные гномы. Прислали несколько полков изящные спрайты, рядом с ними топтались лесные феи и еще какие-то непонятные существа. И конечно, были тролли -- правящая элита всех эльфийских племен -- аватаристого вида мускулистые золотоволосые парни, чьи профили регулярно печатали в женских журналах и использовали, как образцы при создании героических скульптурных групп. Кого-то все же не хватало, но черный маг не стал огорчаться по этому поводу.
Где-то за гранью реальности раздался мучительный рев -- тут старый некромант усмехнулся -- первый астральный демон противника попался в магическую ловушку. Следом не то чтобы послышались, но почувствовались внутренним ухом отголоски начинающейся потусторонней битвы -- унылые вопли, яростный клекот, душераздирающий вой, рычание и гулкие удары чем-то тяжелым по чему-то пустому. Колдун сразу потерял к астральному сражению интерес -- оно было не более чем тенью генеральной баталии, грозящей вот-вот развернуться в объективной реальности.
Грозный рокот барабанов прокатился по распадкам и обугленным вершинам холмов, злой ветер подхватил знамена и заставил их с треском развернуть свои яростные полотна. Заныли полковые рожки, блеянье волынок и пронзительный вой горнов указывали войскам их верный путь в ордере сражения -- путь к доблестной победе или убогому поражению. Два сводных оркестра -- мертвяков и эльфов -- породили чудовищную какофонию, которую в итоге перекрыл леденящий кровь вопль скучающей пока на привязи баньши.
Под золотым стягом эльфийский конунг указал рукой в сторону темной крепости. Некромант поднял к глазам бинокль, чтобы лучше рассмотреть группу командного состава противника -- и среди троллей увидел Ее во всей красе... Ослепительно белое тело, гордая осанка, стройные ноги, яркая грива золотых волос, развеваемых суровым ветром. Он так и не разглядел цвет Ее волшебных глаз -- помешали технические возможности увеличительного прибора...
Военный князь эльфов гордо вышагивал рядом с Ней, по-хозяйски положив руку Ей на спину. Черная зависть принялась душить старого колдуна, не позволив ему провалиться в очередной двухнедельный транс. Когда мутная пелена спала с его взора, вражеский вождь уже быстро скакал в первых рядах конной лавины, грозящей смести позиции мертвяков.
Зарычали мортиры, отозвались басовитым гудением разгонные струны баллист, огромные катапульты подняли в небо гигантские матерящиеся черепа, объятые огнем -- оборонительные линии черного мага принялись методично изничтожать солдат противника. Валуны, испещренные зловещими рунами, падая оземь, взрывались, поражая живую силу на большом расстоянии. Кошмарные иззубренные стрелы-копья баллист нанизывали по семеро врагов, имевших глупость двигаться в ряд. Кричащие черепа вызывали среди эльфийских солдат ужас своими воплями, а стойких к страху -- поливали жидким огнем.