- Скажите, - дрожащим голосом произнес я, - и вы все... дяде Боре?
- Нет, не все. Манна осталась.
Я чуть не закричал от радости.
- Она ведь, знаете, громадная такая, растыка. Полкомнаты заняла. Боже мой! Ведь я мог жильцов держать! Походил он вокруг нее, сломал молоток и плюнул, и так нехорошо выразился про нее и про меня...
- Неужели?! - почти кричал я.
- Про меня, что ли? Точно. Вам показать ее?
- Конечно!
- Здесь, здесь она, моя погибель.
Старик засуетился, потер руки, во всем его существе появился такой интерес к моей особе, что я поразился. Надо же, и про кредит забыл, подумал я.
Мы вошли в пресловутую комнату. Я замер. Да, это оно. Одна створка, вторая, разумеется, осталась в пространстве Н-27. Поместиться здесь она никак не могла.
Я подошел ближе. Великий КРУ, Мастер, это его работа! Тончайшие, влитые блимсы, изящные поперечные блямсы, а какая прелесть в этих свисающих узорчатых стасках. Глубина и тонкость, тщательная обрисовка деталей, удивительная, неповторимая соразмерность составных частей - как жаль, что я не вижу сейчас второй створки, но у меня еще будет время ею насладиться, - пусть твердолобые твердят о манерности, какая это манерность, любители грубого натурализма, который вы называете проникновением в реальность, это - сама красота, а красота и есть высшая реальность. И какие насыщенные брузды - в них воплотилась сама Кухламония с ее изумительной изумрудной грязью и белой, нежно-дымчатой кухлой. Да, я вижу, я вижу грозное пророчество, весть о гибели, воплощенную Великим КРУ в своем манно! О непонятый, они не слышали грозных слов, которыми кричали твои творения. И ты, не пожелав покинуть родину, погиб вместе с соотечественниками и своей мастерской, полной мебели. Прекрасная смерть! Но какие утраты!
Кто, кто это здесь причитает? "Не дерево, а черт знает что, полировка, стекло, стенка..." Жалкий профан, я убью тебя! Нет, нет, я не буду этого делать, я...
Мне показалось, что я проснулся. Да, чудесный сон, однако мне пора. Конечно, жаль брантов, уничтоженных грязными руками пропойцы, но у меня есть манно. Потом, они наверняка были сделаны руками учеников - Мастер не разменивался по мелочам.
Уродливая физиономия с трясущимися слюнявыми губами и отвратительным камнеподобным лбом и где - на фоне шедевра! Я едва удержался. И - разве не учит Вральский Мудрец - не мечите бисера перед псевдоголовыми парахвостами.
- Я покупаю у вас манно, - заявил я твердым голосом.
- Манну эту в дверь не протащить... - начал старик, но я уже физически не мог слушать его.
- Я оплачиваю ваш кредит и забираю манно с собой.
- Кредит? Это значит...
- Это значит, что никаких бумаг вы больше не увидите. Понятно? Вам не придется расплачиваться, - я произнес это слово как можно внушительнее, за разбитую вами с помощью дяди Бори мебель. Это сделаю я... Согласны?
- Но...
- Без но. Больше ничего я вам не дам. И так я плачу слишком много. За всю мебель, а у вас осталось только манно. У меня все с собой. Подпись здесь и подпись здесь.
Он боялся поставить подпись. Пришлось его мысленно подтолкнуть. Он был недоволен, подонок. Скорчил отвратную мину - не продешевил ли? Ну ладно, хватит эмоций. Спасибо консерваторам и бюрократам из Трансгалактического кредита - они сами не знают, чем торгуют. Спасибо этому балбесу. Ничтожное подобие коллекционера, он всю жизнь искал и копил только деньги. Квазигуманоид, эгоист, жадина, у тебя нет ни чувства прекрасного, ни жажды познания, ни даже элементарного любопытства. Я знаю, что нарушаю Закон, но ты слишком уникален в своей омерзительности. Мой друг, биолог с Арктура-3, страстный коллекционер и гуманоид, высокий духом, будет в восторге, когда я притащу тебя к нему. В обмен на Интимное Сидение Эпохи Людовиков.