Я слегка подтолкнул голову. Лед. С оттаявших волос рубина Койла уже начала капать вода, но в остальном эта жуткая штука была твердой, как шар для боулинга.
В дверь постучали.
Мысли мои понеслись вскачь, в мозгу лихорадочно пылал адреналин: дисассоциативные моменты у Лидии… Она ведь не ожидает увидеть Уиллоу, а он вдруг неожиданно появится перед ней, остановит ли это ее мотор на несколько секунд?
– Подождите секундочку, пожалуйста, – откликнулась Лидия. – Я сейчас.
Она еще раз окинула взглядом пространство за собой, убеждаясь в том, что меня от двери не будет видно. За пояс брюк сзади она сунула нож, сделала несколько шагов и открыла дверь.
Я набрал побольше воздуха и изо всех сил двинул ногами в сторону, немного вытолкнув голову Рубина Койла в проход.
Джейкоб Уиллоу придерживал свою шляпу на ветру. Дверь открылась, Уиллоу кивнул. Женщина улыбнулась ему в ответ и сказала:
– Могу я чем-то…
Это было все, что она успела промолвить. Как только она увидела его глаза, лицо ее стало белым и неподвижным, как у мертвеца. Чертовски странно, подумал Уиллоу. С ней все в порядке?
– Мэм?…
Что-то неуловимо знакомое было в ее лице, и это тоже показалось ему странным.
Но еще более странную вещь Уиллоу увидел, опустив глаза. В двух метрах позади женщины по блестящему полу медленно скользило не что иное, как человеческая голова Женщина, казалось, не замечала. Этого: взгляд ее был отсутствующим, рот открыт.
Уиллоу потянулся к своему ботинку в тот момент, когда в глаза женщины вернулась жизнь.
Теперь в них пылал огонь.
Глава 53
Голова, казалось, двигалась слишком медленно, почти беззвучно. Я слышал, как Уиллоу сказал: «Мэм?»
Я затаил дыхание, когда голова, слегка раскачиваясь, остановилась позади Лидии. В абсолютной тишине дома, словно взрыв, раздался резкий выкрик Лидии. Я увидел метнувшуюся руку, сжимавшую нож, звуки борьбы и ударов, полный ярости и боли крик Уиллоу. Потом кто-то скатился по ступенькам и раздались выстрелы – четыре, один за другим. Они прозвучали, как хлопки фейерверка.
Несколько мгновений стояла полная тишина, в которой я слышал только глухие удары собственного сердца.
В комнату вошла Лидия с окровавленным ножом в руке. Посередине ее груди на белой блузке проступали две красные точки. Она остановилась и, словно спросонья, стала осматриваться, будто видела эту комнату впервые. Потом она заметила меня. По ее глазам я понял, что она, похоже, не узнает меня; возможно, она отворила последнюю дверь своего безумия. Мне не оставалось ничего, кроме как только тихо молиться. Лидия подняла руку с ножом и направилась ко мне. Она наткнулась на чемоданы и сумки и оттолкнула их нотой в сторону. Потом ее внимание привлекли красные точки на блузке. Она смотрела на них с любопытством, словно удивляясь, откуда они могли появиться.
Лицо ее обмякло, и она остановилась.
Через пару секунд механизм вновь заработал. Ее голова поднялась, и она сделала еще три шага вперед.
Но глаза ее опять увидели кровь на блузке, и снова ступор.
Включено, выключено. Шаг. Пауза. Шаг. Она подходила все ближе и ближе. Я отчаянно завыл сквозь лишивший меня голоса пластырь, как будто слепой ужас, охвативший меня, мог ее остановить.
Включено, выключено… И вот она уже стоит надо мной.
Медленно заносит нож.
И словно зависает в промежутке между «включено» и «выключено».
Позднее выяснилось, что пятого выстрела я не слышал. Вместо этого я увидел, как на боку Лидии тихо распускается красный цветок. Когда он раскрылся полностью, она вздрогнула и попыталась прикоснуться к нему. На этот раз она не выключилась и, кажется, начала что-то понимать. Нож выпал из ее руки, и она рухнула на пол со стуком, похожим на удар грома.
В комнату, опираясь на руку, заполз Джейкоб Уиллоу. Второй рукой он держался за бок; за ним тянулся широкий кровавый след. Протянув руку, он сорвал пластырь с моего рта.
– Она здорово порезала меня, Райдер, – пробормотал он, скосив глаза вниз. – Думаю, задела печень. С годами я потерял сноровку.
Он посмотрел на Лидию; на лице его читалось замешательство.
– Это Калипсо, Джейкоб, – сказал я. – Звоните в 911, вы истекаете кровью.
– Калипсо? Калипсо?
– Под вуалью произошла замена. Это она долгие годы будоражила коллекционеров. Давайте же, звоните, Джейкоб. Немедленно.
Телефон находился метрах в шести от него и висел на стене. Он взглянул на него и тяжело вздохнул:
– Не могу.
– Развяжите меня, хотя бы мои руки.
Он с трудом встал на колени и добрался до моих запястий, но проволока была затянута слишком туго для его мокрых от крови и непослушных пальцев. Пока он раскачивался надо мной, его пропитавшаяся кровью рубашка глухо хлюпала.