– Разрешите мне, – сказал я.
У меня тоже ничего не вышло. Я передал ключ Гарри. Перед тем как попасть в отдел убийств, он пару лет проработал в отделе преступлений против собственности и много чего узнал о том, как работают замки. Гарри двигал ключом осторожно, словно к чему-то прислушиваясь. Осмотрев зубцы ключа, он попробовал снова.
– Он почти правильный, но не совсем. Либо изготовитель ключа был неумелый…
– Либо Рубин испортил его, – сказала Лидия. Она резко отвернулась и отвела глаза в сторону, пряча выступающие слезы. Я взял ключ и вышел с ним на солнечный свет. Шлифовка поверхности в некоторых местах имела едва уловимые отличия.
– У вас есть очки для чтения, мисс Барстоу? – спросил я.
Очки были средней силы, с увеличением примерно в два с половиной раза. Я осмотрел ключ через линзу.
– Следы от шлифовки везде идут в одном направлении, кроме одного зубца. Напильник был более грубым, и угол другой.
Гарри тоже присмотрелся к ключу.
– Хембри сможет рассказать об этом больше. Но похоже, что кто-то спилил половинку зубца, чего вполне хватило, чтобы испортить этот ключ.
Поняв, в чем проблема, мы выяснили, что неподалеку находится слесарная мастерская.
– Что вы хотите? – спросил приемщик.
– Дубликат ключа, – ответил Гарри. – Только вот здесь, где зубчик плоский, надо, чтобы вы сделали его острым.
– Ничего подобного я еще не делал, – сказал парень, поднеся ключ к лампе и разглядывая его со всех сторон. – Впрочем, сложностей тут быть не должно.
Прохладный воздух квартиры Койла имел нежилой запах. Дома, в которых люди живут, пахнут по-другому. Это могут быть запахи пищи, выделений человеческого тела или даже присутствия какой-то психической энергии. Как мне кажется, я всегда в состоянии определить, что в квартире не живут, даже если речь идет всего о нескольких днях.
Мы зашли в большую комнату со сводчатым потолком и полированным паркетом. Мягкая мебель, в основном из серой кожи, группировалась вокруг низкого столика из зеленого мрамора. Ковры и лампы были подобраны в этих же тонах. Горка, традиционная живопись на стенах. Гарри провел по столу пальцем.
– Сколько он платит своей домработнице?
– Ее вообще нет у него, – коротко ответила Лидия.
– Это хорошо, потому что пыль здесь не вытиралась уже недели две.
Мы с Гарри переходили из одной комнаты в другую, и каблуки наши звонко стучали по сухому паркету. В этом жилище не было никакой спонтанности: все основательно, выверено и незыблемо. Журналы лежат на стеллаже, пульты дистанционного управления выложены в ряд, стулья аккуратно выставлены вокруг обеденного стола. Маленькими подушечками, «для бросания», никто никогда не бросался.
– Это жилище выдержано скорее в анальной, нежели в проктологической традиции, – прошептал Гарри.
Лидия следовала за нами, постоянно озираясь и дергаясь, словно опасалась, что из шкафа может выскочить Койл.
Мы подошли к двери комнаты на втором этаже и нажали на ручку. Заперто.
– Что здесь находится?
– Его офис. По крайней мере, он его так называет.
– Вы внутри когда-нибудь были?
В ее смущении чувствовалась нотка обиды.
– Я была у него дома всего несколько раз. Он предпочитал приходить ко мне. Он говорил, что его квартира кажется ему мертвой, а мой дом такой живой и волнующий… – Сделав паузу, она добавила уже другим тоном: – Как я сама.
– Я уверен, что именно так он это и чувствовал, мисс Барстоу, – согласился Гарри. – Мужчинам надоедает пялиться на привычные стены. Особенно на свои собственные. Новое место и новый человек помогают изменить нашу жизнь так, чтобы хотелось жить дальше.
Благодарная улыбка Лидии словно говорила: «Спасибо, что попробовали мне помочь». Я еще пару раз дернул ручку.
– Мне бы очень хотелось заглянуть сюда, – сказал я. – Если это его офис, здесь может быть что-то такое, что подскажет нам, где хозяин.
Гарри присел перед замочной скважиной.
– Тут замок будет попроще. Такие обычно ставят на внутренние двери, да и открывается он внутрь, это хорошо.
Гарри встал и, указав в сторону окна в коридоре, изобразил на лице изумление:
– Эй, это там не гриф-индейка, случайно?
Мы с Лидией дружно повернулись к окну, за которым, кроме синего неба и веток дерева, ничего не было. Раздался громкий треск, и, быстро обернувшись, мы увидели Гарри, стоявшего у распахнутой двери.
– Опа! Похоже, то был просто воробей, – виновато произнес он.
В комнате было темно, единственное окно в дальнем ее конце прикрывали плотные шторы. Гарри шагнул внутрь и стал шарить рукой по стене рядом с дверью.
– Где-то здесь должен быть выключатель… Есть.