– Ну что? – спросил я.
– Α-a, накануне мы проводили кое-какое расследование. Интервью из засады. Ну, знаете… выскакиваем из машины рядом с каким-то мерзавцем-бюрократом. Она задает вопрос: «Скажите, сколько денег вы похитили из Фонда помощи сиротам?» или что-то в этом роде. Я обеспечиваю, чтобы лицо его в этот момент было в кадре, чтобы было снято это самое первое, виноватое выражение, пока он еще не начал оправдываться. Тогда, на стоянке, я все еще находился в том же режиме. В общем, я извиняюсь.
Он протянул руку. Я коротко пожал ее. Сам Боргурт Зипински меня интересовал мало, просто больше не хотелось заставлять его бегать вокруг собственной камеры на полусогнутых. Он начал собирать свое оборудование, затем остановился и смущенно посмотрел на меня.
– Разрешите задать вам один вопрос, детектив Райдер.
Я кивнул.
– Эта картина… в ней есть что-то и прекрасное, и отталкивающее одновременно. Вы действительно считаете, что ее нарисовал тот сумасшедший парень – Гекскамп, кажется? И еще кучу чего-то в этом же роде?
Я утвердительно кивнул и посмотрел на стоявшую в отдалении Денбери. Она закивала головой и бросила свой мобильный в сумочку. Она выглядела уставшей, почти изможденной. Мне вдруг пришло в голову, что подготовка выпуска новостей, вероятно, не такое уж простое занятие, как я думал, – задавать вопросы, совать людям в лицо микрофон, пытаться уловить намеки на сенсацию, которые в большинстве случаев ведут в никуда. По всей видимости, здесь нужно все четко планировать, встречаться с людьми, с которыми встречаться не хотелось бы, смотреть на огромное количество всяких аварий, на застреленных и утонувших людей. Как, собственно, и мне самому.
Я увидел, что Денбери идет в мою сторону. Внезапно она остановилась, закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов. Потом глаза ее открылись и на лицо вновь вернулось боевое, задиристое выражение. Она шла к нам, на ходу роясь в своей сумке. Подняв глаза, она улыбнулась и подняла вверх большой палец, снова светясь озорством. Я помахал ей, отдавая должное силе ее характера и тому, что она может так держаться, будучи практически выжатой.
– Детектив Райдер? – не унимался Зипински, и я понял, что, глядя на ДиДи Денбери, несколько отключился. – Как мог сумасшедший создать такое?
Меня и самого это удивляло.
– Возможно, в нем постоянно боролись гений и злодейство. И порой побеждал гений.
Зипински понимающе кивнул, прикрыл кепкой свою покрасневшую от солнца макушку и продолжил складывать оборудование. Подошла Денбери.
– Вы ведь не собираетесь что-то от меня скрывать? Мы – три мушкетера, вы помните об этом? Ершик, Наути и ДиДи.
Когда Денбери забиралась в кабину фургона, порыв ветра приподнял ее юбку, но она не обратила на это никакого внимания. Я увидел ее ноги – длинные и гладкие, и ярко-красные трусики. Дверь захлопнулась, и она подмигнула мне в окно.
– Эй, заезжайте ко мне попозже, если удастся. Возможно, у меня будут кое-какие результаты по нашему расследованию. Теперь ваша очередь покупать вино. Подсказка: не покупайте ничего с героями комиксов на этикетке.
Они укатили: Зипински за рулем, Денбери – рядом. Я сел в машину к Гарри, пытаясь вспомнить богатые и чарующие цвета на картине из стола Койла. Hо вместо этого перед глазами у меня стояли мелькнувшие на мгновение алые трусики.
Мы мчались к себе в участок, будучи уверенными, что сорвали покров с человека, который, как оказалось, играл в драме вокруг имени Гекскампа немаловажную роль. Я не знал точно, насколько это продвинет нас вперед, но теперь, по крайней мере, я не чувствовал себя так, будто пытаюсь изучать астрономию, сунув голову в грязь и спрашивая себя, когда же покажутся звезды.
– Как ты думаешь, мы должны рассказать Уиллоу о частной галерее Койла? – спросил Гарри.
Мне тоже показалось правильным держать Уиллоу в курсе. Мы сделали это с помощью конференц-связи из небольшого кабинета для переговоров, а не из комнаты детективов. Установив громкоговорящее переговорное устройство посреди стола, мы почувствовали себя персонажами какого-то фантастического фильма пятидесятых годов.
– Мы нашли еще один тайник памятных предметов, – проревел Гарри, не осознав возможностей включенного на полную громкость микрофона.
– Орать не обязательно, – заметил Уиллоу. – Я и так прекрасно вас слышу. Где?
– В доме пропавшего адвоката, Рубина Койла. Он сам является коллекционером, у него полон дом всяких кошмаров. Сначала я думал, что он здесь никто. Но, похоже, он главное действующее лицо всего бала. Естественно, у него есть обычные в таких случаях поручительства – прекрасный честный гражданин, ля-ля-ля, доверие общества, ля-ля-ля. В общем, стандартные песни. Он также является нехилым посредником при заключении контрактов и сделок. И еще знаете что? Похоже, что ожидается выход на этот рынок чего-то очень большого, что требует участия в переговорах такого специалиста.