– Гарри? – окликнул я его.
– Считай, Карсон, что она отправилась в путешествие. Наверное, это именно то, что ей сейчас больше всего надо. И я думаю, что оно будет долгим – таким, пока она не поймет, что для нее на самом деле означает понятие «собственный дом».
Гарри снова завел машину и поехал в сторону полицейского участка. Я хотел было спросить у него, что он все-таки имеет в виду, но это был один из его гарри-измов. А гарри-измы – как постулаты дзен: если ты спрашиваешь об их смысле, значит, не в состоянии понять и ответ.
Мы поднялись к себе, потратили пятнадцать минут на заполнение бумаг и быстро ушли. За целый день пребывания под различными кондиционерами я почувствовал острую нехватку свежего воздуха; поэтому я опустил все стекла и направил фары в сторону дома. Вскоре я оказался в районе, где недавно прошел дождь и в воздухе стоял густой аромат мокрой травы. Это напомнило мне о зеленом дворике Денбери, и захотелось узнать, досталось ли ему хоть немного живительной влаги с небес.
В конце квартала я притормозил у винного магазина. Выбор вина никогда не был моей сильной стороной, но хозяин заверил меня, что калифорнийское шардоне оправдывает каждый цент из указанных на бутылке пятнадцати баксов. Картинки из комиксов на этикетке тоже не было, поэтому я согласился и спрятал вино в пакет.
Света на крыльце дома не было, зато светились окна нижнего этажа. Я припарковался и пошел к крыльцу, но по какой-то неведомой мне причине остановился и присел на ступеньки. Бутылка в руке показалась мне тяжелой, и я поставил ее рядом. Дождь все-таки побывал здесь, и растительность в саду Денбери пахла так остро и насыщенно, что разнообразие этих запахов стало ассоциироваться в моем подсознании с цветом – пурпурным, лиловым, розовым, алым… От всего этого у меня закружилась голова; я лег на деревянные доски крыльца и обхватил себя руками, словно стараясь удержать от более сильных галлюцинаций. Закрыв глаза, я вдыхал ароматы ночного сада, удивляясь тому, что воздух почему-то начинает густеть и превращаться в воду – синюю и блестящую…
Где-то в отдалении раздался хлопок. Дверная защелка… Неужели под водой? Ведь я все еще продолжаю плыть…
– Ершик?
Я открыл глаза. В свете вспыхнувшего на крыльце плафона я увидел стоящую надо мной Денбери. Резко подхватившись, я зацепил бутылку, которая кубарем покатилась по ступенькам.
– Вы заснули на моем крыльце? – удивленно спросила она.
Сознание мое продолжало где-то плавать. Я попробовал подтянуть его к моему языку.
– О да, я просто… Я хотел сказать, я думал…
Она рассмеялась.
– И сколько же вы тут уже находитесь?
– Я, уф… – Я взглянул на часы. – Полчаса или около того. Извините.
– Извинить – за что?
Мысли у меня снова начали путаться.
– Да я, собственно, не знаю.
– Зайдите. Или я выйду к вам, если хотите. Вы, похоже, здесь неплохо устроились.
Я протянул ей шардоне.
– Я на минутку. Просто хотел завезти вам бутылку вина. Вернуть долг.
– Возврат будет принят, только если вы тоже немного выпьете со мной.
– Мне пора ехать. Уже…
– Здесь мы вдвоем. Карла наверху, читает. Или спит. Она живет по деревенскому расписанию. – Денбери взяла меня за рукав и осторожно потянула. – Пойдемте.
Я не двинулся с места. Из открытой входной двери лился поток света, который, казалось, также приглашал зайти.
– Я на самом деле не могу, – сказал я.
Ее лицо находилось в тени. Голову кружил аромат влажных цветов. Она раскрыла мою ладонь и вложила в нее бутылку.
– Привезете ее, когда у вас будет больше времени. А я отполирую пару бокалов, чтобы они вас дожидались, хорошо?
Она прильнула ко мне и, встав на цыпочки, поцеловала в лоб.
После этого я остался в ее дворе совершенно один.
Глава 32
Денбери позвонила мне в 5:49.
– Доброго утра, доброго рассвета, – сказала она, – Вчера вечером я оставила у себя на крыльце подушку и пару одеял на тот случай, если вы вернетесь; мало ли, может, у вас сейчас своего рода сезон гнездования.
– Знаете, который сейчас час? – спросил я.
– Тут или там?
– Что?
– Во Франции – France – полдень. Я уже три часа с ней на связи. Вы со стариком Наути должны приехать ко мне, чтобы посовещаться.