Они разделились и в течение следующих тридцати минут осмотрели и обыскали все, что успели. Потом Стоун разочарованно заявил:
– Ничего. Ни дневника, ни писем.
– Я вот что нашел на полке в стенном шкафу его спальни, – сказал Робин, демонстрируя фотографию мужчины и женщины, вставленную в небольшую рамку. – Это де Хейвн с какой-то женщиной. Я его узнал по портрету в газете.
Стоун посмотрел на фото, потом перевернул его.
– Ни имен, ни даты. Но, судя по внешнему виду де Хейвна, снимок сделан много лет назад.
– Калеб говорил, что де Хейвн был когда-то женат, – заметил Милтон. – Может, это и есть его жена?
– Если это она, ему здорово повезло, – прокомментировал свои впечатления Робин. – Они тут выглядят счастливыми, что означает раннюю стадию брака. Со временем все меняется, можете мне поверить.
Стоун сунул фото в карман.
– Что ж, пока удовлетворимся этим. – Тут он вдруг остановился и посмотрел вверх. – А ведь в этом доме высокая и крутая крыша!
– И что? – спросил Робин.
– А то, что под такой крышей в подобном древнем здании наверняка имеется чердак.
– Я ничего похожего там не видел, – сообщил Милтон.
– И немудрено, если люк скрытый, – ответил Стоун.
Робин посмотрел на часы:
– И чего эти книжные черви там застряли? Может, подрались?
– Трудно вообразить, что эти двое швыряются друг в друга первыми изданиями, – сказал Милтон.
– Чтобы они там ни делали, будем надеяться, побудут там еще некоторое время, – сказал Стоун. – Милтон, оставайся здесь и смотри в оба. Если услышишь лифт, предупреди нас.
Это заняло несколько минут, но Стоун все же обнаружил люк на чердак позади вешалки в стенном шкафу де Хейвна. Люк был заперт, но у Стоуна были с собой отмычки, так что с замком он справился быстро.
– Этот шкаф, должно быть, пристроили позже, – заметил Робин.
Стоун кивнул:
– Стенные шкафы не были популярны в девятнадцатом столетии.
Они пошли вверх по лестнице. По пути Стоун обнаружил выключатель и включил свет; лампочка лишь чуть-чуть осветила им дорогу. Они поднялись наверх и осмотрели довольно просторный чердак. Ничего особенного – несколько коробок и старых чемоданов. Беглый осмотр показал, что они пусты или забиты старым барахлом.
Робин первым заметил телескоп, установленный перед полукруглым окошком со свинцовым переплетом.
– Интересно, а это тут зачем? – спросил он.
– Ну не устанавливать же его в подвале, не так ли?
Робин посмотрел в окуляр:
– О Господи!
– Что такое? – осведомился Стоун.
– Он направлен на соседний дом!
– Чей это дом?
– Откуда мне… – Робин замолк и поправил фокус телескопа. – Черт!
– Да в чем дело? Дай-ка я сам посмотрю.
– Погоди, погоди минутку, Оливер, – быстро произнес Робин. – Дай мне как следует понаблюдать, как в разведке.
Стоун ждал несколько минут, а потом отодвинул друга в сторону. Протерев окуляр, он уставился на окно здания рядом с домом де Хейвна. Занавеси там были задернуты, но над ними имелось еще полукруглое стекло, которое они не закрывали. Через него только и можно было видеть, что происходит в комнате. И теперь Стоун увидел, что именно так завладело вниманием Робина. Комната была спальней. И там сидел Корнелиус Бин, голый, на огромной кровати с балдахином, а симпатичная брюнетка исполняла перед ним медленный стриптиз. Ее платье уже упало на натертый до блеска пол, равно как и черная накидка. Теперь она расстегивала лифчик. Когда и он упал, она осталась голой, если не считать туфли на высоченных шпильках и узкие трусики.
– Хватит, Оливер, теперь моя очередь! – потребовал Робин, опуская тяжелую ладонь на плечо Стоуна. Стоун не двинулся с места. – Эй, так нечестно! Я первый заметил этот чертов телескоп!
Стоун продолжал смотреть. Трусики между тем соскользнули вниз по длинным ногам брюнетки. Она вышла из них, ступив в сторону, и бросила их Бину, который тут же пристроил их на свое причинное место. Она засмеялась, ухватилась за одну из подпорок балдахина и стала извиваться вокруг нее. Когда она сбросила туфли и скользнула, босая и голая, к нетерпеливо ожидавшему ее Бину, Стоун уступил другу место у телескопа.
– Я видел фото миссис Бин в газете, – сказал он. – Это не она.
Робин подрегулировал окуляр.
– Черт тебя возьми, ты весь фокус сбил! – проворчал он.
– А ты все стекло задышал.
Робин снова принялся наблюдать.
– Маленький такой мужчинка, домашний такой – и вдруг эта роскошная женщина! И как только такое может случиться?!
– Ну, я тебе целый миллиард причин могу привести, – сказал Стоун и добавил задумчиво: – Стало быть, де Хейвн был у нас Подглядывающим Томом.[12]
– Черт возьми, можно ли его за это винить? – воскликнул Робин. – Ой, кажется, он ей сделал больно… Нет, все о'кей. А выглядело довольно небезобидно… Ух ты, а девочка-то тоже не промах! А еще говорят, что вверх ногами это невозможно…
Стоун вскинул голову:
– Что там такое?
Но Робин был слишком занят увлекательным зрелищем, подробно комментируя происходящее.
– Так, теперь они на полу… Ух ты, ну надо же, как она его!..
– Робин, нас Милтон зовет. Видимо, Калеб и Перл уже поднимаются.
Но Робин не сдавался:
– Ну и какого черта? Никогда такого не видел, разве что в зоопарке, у обезьян… Эта люстра у них, видать, крепко приделана к потолку!
– Робин! Идем же!
Стоун ухватил друга за плечо и потащил к двери.
– Да идем же!
Ему удалось дотащить друга до лестницы, хотя Робин сопротивлялся и все время стенал. Они спустились на первый этаж в тот момент, когда Калеб и Перл выходили из лифта.
Милтон метал в Стоуна и Робина разъяренные взгляды за то, что они спустились в самый последний момент, а книготорговец выглядел подавленным, тогда как Калеб весь лучился торжеством.
– Я, конечно, понимаю, какой это был шок, – сказал он, похлопывая Перла по плечу. – Но я ведь предупреждал вас, что это оригинал!
– Значит, это действительно издание 1640 года? – спросил Стоун.
Перл тупо кивнул:
– И я держал его в собственных руках, вот в этих самых руках я его держал. – Он рухнул на стул. – Я там чуть сознание не потерял. Шоу пришлось мне водички принести.
– Все мы делаем ошибки, – заметил Калеб сочувственным тоном, который, правда, совершенно не соответствовал его широкой ухмылке.
– Нынче утром я звонил во все учреждения и организации, у которых имеется это издание «Книги псалмов», – сказал Перл. – В Йель, в библиотеку конгресса, в церковь Олд-Саут в Бостоне – повсюду. И все они подтвердили, что их экземпляры на месте. – Он вытер лицо платком.
Калеб стал рассказывать:
– Мы проверяли книгу по всем параметрам аутентичности, поэтому так и задержались.
– Я пришел сюда, уверенный в том, что это подделка, – признался Перл. – И хотя мы проверяли всю книгу, я с первых же страниц понял, что она настоящая. Я уверен в этом, хотя бы по качеству печати. Печатник иногда разбавлял краску, иначе на печатных элементах образовывались бы ее сгустки. Во всех первых изданиях можно увидеть кляксы и мазки засохшей краски между отдельными буквами, что делает их трудными для прочтения. Тогда еще не было принято смывать краску с печатных литер. И другие признаки, характерные для первого издания, – все тут, на месте. Все на месте, – повторил он.
– Конечно, аутентичность этого экземпляра должна быть подтверждена группой экспертов, которые проведут стилистический, исторический и научный анализ, – заметил Калеб.
– Совершенно верно, – согласился с ним Перл. – И все же я уже знаю, каково будет их заключение.
– Что существует двенадцатый уцелевший экземпляр «Книги псалмов»? – уточнил Стоун.
– Именно, – тихо подтвердил Перл. – И что он находится в собрании Джонатана де Хейвна. – Он покачал головой: – Невозможно поверить, но он мне никогда об этом не говорил. Иметь одну из редчайших книг в мире, которую не могли заполучить самые выдающиеся коллекционеры! И держать это в тайне. Почему? – Он безнадежно посмотрел на Калеба. – Почему, Шоу?
12
Персонаж старой английской легенды о леди Годиве. Эта благородная дама просила своего мужа, учредившего новые, высокие налоги для города Ковентри, снизить тяжкое для жителей бремя, на что тот согласился при условии, что леди Годива проедет по городу на коне совершенно обнаженной. Леди выполнила это условие, а все жители отвернулись или закрыли окна ставнями. Лишь один из них, по имени Том, подсматривал в щелку, за что и был наказан – он ослеп, но все равно получил позорное прозвище Подглядывающий Том.