Он выдвинул ящик стола, достал пузырек и протянул ей. Она проглотила три таблетки, запив водой, которую он налил ей в стакан.
– Ты неважно выглядишь, – заметил он, садясь в кресло.
Она оперлась на край стола и устало произнесла:
– Джерри, я в этом году столько моталась по всему свету, что счет местам потеряла. Если бы я пользовалась обычным паспортом, мне бы его уже раз двадцать пришлось сменить. Иногда это здорово достает. Ладно, не волнуйся, со мной все будет в порядке.
– А почему бы тебе оттуда вообще не убраться в таком случае? – предложил он.
Она горько рассмеялась:
– Убраться? И плюнуть на пенсию? Нет уж, я слишком много лет на это угробила. Даже гражданским служащим надо что-то есть.
– Так переходи ко мне. Я тебе за один год столько заплачу, сколько ты за двадцать не заработаешь у этих клоунов.
– Это точно.
– Я серьезно. Ты мне нравишься. Ты здорово работаешь.
– Тебе просто по вкусу тот факт, что я сделала тебя богаче больше чем на полтора миллиона баксов.
– Да я этого и не отрицаю. Но я тебя успел хорошо узнать. И мне нравится то, что я вижу, Пам.
– Меня ведь на самом деле зовут вовсе не Пам. Ты и сам, наверное, догадываешься.
– Так еще интереснее. Ты подумай над этим, ладно?
Она немного поколебалась, потом ответила:
– Я и впрямь думала в последнее время над своим будущим. Я не замужем. Моя жизнь – это моя работа, и наоборот. И я уже не юная красавица.
Он встал и обнял ее за плечи:
– Ты что, дразнишь меня? Да ты просто роскошная женщина! Любой будет рад до смерти заполучить такую!
Аннабель похлопала его по руке:
– Ты же не видишь меня по утрам, до того как я выпью кофе и наведу марафет.
– Ох, детка, тебе стоит сказать только слово, и у тебя не будет никаких проблем. – Его рука опять опустилась к ее ягодицам и осталась там, нежно поглаживая их. Он наклонился, нажал кнопку на тумбочке стола, и жалюзи на окне опустились.
– А это зачем? – спросила она, приподняв брови.
– Мне нравится уют и интим. – Рука скользнула еще ниже.
Тут зазвонил ее телефон. Она посмотрела на дисплей:
– Ох, черт… – Встала и отошла в сторону, не отрываясь от экрана.
– Кто это? – спросил Бэггер.
– Шеф моего отдела. Его номер – сплошные нули.
Она наконец собралась с духом и ответила на звонок:
– Да, сэр? – Несколько минут она не произносила ни слова, только слушала. Потом выключила аппарат. – Сукин сын! Тупая скотина!
– Что стряслось, детка?
Она нервно покружила по кабинету, потом остановилась, крайне раздраженная.
– Мой уважаемый шеф только что счел необходимым поменять мне задание. И вместо России я еду – можешь себе представить? – в Портленд, штат Орегон.
– В Орегон? Им нужны шпионы в Орегоне?
– Это наше кладбище, Джерри. Именно туда тебя отсылают, если ты перестаешь нравиться начальникам нашего агентства.
– И как это тебя в один и тот же день переправляют из России в Орегон?
– Ехать в Россию приказал мой оператор. А в Орегон – начальник отдела, это уровнем выше.
– И что твой начальник отдела имеет против тебя?
– Не знаю. Может, я слишком хорошо работаю. – Она хотела было добавить что-то еще, но замолчала.
Бэггер тут же ухватился за это:
– Давай колись. Давай-давай – может, я смогу чем-то помочь.
Она вздохнула.
– Знаешь, этот парень хочет спать со мной. Только он женат и я послала его.
Бэггер кивнул:
– Вот ублюдок! Везде одно и то же дерьмо! Если женщина не дает, ее гонят в шею.
Аннабель опустила глаза.
– Это конец моей карьеры, Джерри. Портленд, черт бы его побрал! – Она швырнула мобильник о стену, и он от удара раскололся надвое. Потом она рухнула в кресло. – Может, и впрямь надо было переспать с этим паскудником…
Бэггер стал гладить ее по плечу.
– Это не помогло бы. С такими парнями вечно одно и то же: переспишь с ним один раз, и он потом от тебя не отстанет. Потом ты ему надоешь, или он найдет себе другую. И все, конец – тот же самый Портленд в любом случае.
– Как бы мне его прищучить, сукина сына, как следует прищучить!
Бэггер задумался. Потом сказал:
– Ну, это, наверное, можно устроить.
Она внимательно на него посмотрела:
– Джерри, тебе не дотянуться до этого парня, понятно?
– Да я не о том, детка. Ты говоришь, что он, видимо, бесится, потому что ты слишком хорошо делаешь свое дело. В чем это заключается?
– Я приношу слишком много денег. И все вокруг начинают думать, что я вот-вот получу повышение. И я получаю повышение, а потом вдруг это начинает угрожать его положению. Веришь или нет, Джерри, у нас там не так много женщин, занимающихся теми же делами, что и я. Есть такие, кто очень хотел бы видеть женщину на месте начальника отдела. Если я буду продолжать привлекать таких людей, как ты, и завалю наши зарубежные операции «облагороженными» деньгами, это повредит ему и поможет мне.
– Черт побери, это только на госслужбе такое возможно, когда тебя бьют по башке за то, что ты перевыполняешь задание. – Он с минуту раздумывал. – О'кей, я уже понял, как можно переиграть этого козла.
– О чем это ты?
– О нашем следующем заходе в «Эль-Банко дель Карибе».
– Джерри, у меня уже другое задание. Мы с коллегой сегодня вечером улетаем.
– О'кей, о'кей. Предложение вот какое: прежде чем улететь, ты делаешь еще один заход, ладно?
Аннабель, казалось, задумалась.
– Ну хорошо, то есть у меня есть на это право. Но даже миллион баксов навара тут не поможет.
– Я и не говорю о каком-то жалком миллионе. – Он посмотрел прямо на нее. – Какая у тебя была самая крупная сумма, которую ты «облагородила»?
Она задумалась лишь на секунду.
– Переводы обычно варьируют от одного до пяти миллионов. Но в Вегасе я один раз запустила пятнадцать. И двадцать в Нью-Йорке, но это было два года назад.
– Чушь собачья. Мелочь.
– Мелочь? Скажешь тоже!
– Скажи-ка, какая сумма будет действительно ножом в горло этому парню?
– Джерри, я даже и не знаю. Может, миллионов тридцать.
– Пусть будет сорок. И пусть это займет четыре дня, а не два. – Он быстро прикинул в уме. – Значит, прибыль в двадцать процентов вместо десяти. И это принесет восемь лимонов вашему покорному слуге. Отличный пример «облагораживания» денег.
– У тебя есть сорок миллионов свободных денег?!
– А с кем ты, по-твоему, разговариваешь? У нас тут на прошлой неделе проходили подряд два чемпионата по боксу. Я просто купаюсь в «зелени»!
– Но зачем тебе это?
– Восемь лимонов за четыре дня – это вам не кошка начихала, даже для такого парня, как я! – Он потрепал ее по шее. – Плюс к этому, как я уже сказал, ты мне все больше нравишься, детка.
– Но мне все равно надо лететь в Орегон. Я не могу не выполнить приказ.
– О'кей, лети себе в свой Орегон. А сама подумай о том, чтобы уйти из своей конторы и вернуться сюда. Я даже отдам тебе десять процентов от тех восьми лимонов и отлично тебя здесь устрою.
– Я вовсе не намерена стать твоей содержанкой, Джерри. У меня мозги имеются.
– Я об этом помню и потому использую их по прямому назначению. Наряду со всем остальным, что у тебя имеется. – Он погладил ее по спине. – Сейчас ребят вызову…
– Ты же знаешь, что сегодня вечером я лечу в Орегон на частном самолете.
– Я понял.
– Джерри, ты ведь не получишь обратно свои деньги до того, как я уеду.
Он рассмеялся:
– А-а, ты про заложников… Ну это мы, кажется, уже проехали, девочка моя. Ты сделала для меня миллион шестьсот тысяч, и еще сделаешь, так что, думаю, с этим все в порядке.
– Ну, если ты так уверен… Сорок миллионов – большие деньги.
– Слушай, это ж была моя идея. Уж справлюсь как-нибудь.
Она встала.
– Я много таких операций провела, Джерри, и для меня это просто работа. – Она помолчала. – Все остальные всегда просто желали знать, сколько они получат и когда. Жадные уроды все они. – Она сделала паузу, будто бы в поисках нужных слов, хотя на самом деле эту речь она репетировала долго и упорно. – Ты первый, кто захотел что-то сделать для меня лично. И я это очень ценю. Больше, чем ты можешь подумать. – Это было, вероятно, единственное правдивое заявление, которое она сделала Бэггеру.