Дельброк размышлял недолго.
— Недавно Пол купил за бесценок студию немого кино «Квадрэнгл-пикчерс». Здание пустует уже много лет. Помнишь его?
Конечно, я помнил «Квадрэнгл». На заре кино там снималось большинство голливудских звёзд. Они первыми начали снимать комедии и многосерийные картины. По штатному расписанию «Квадрэнгл» можно было изучать историю кинематографа.
— Я спрячусь там, — заявил Дельброк. — Никому не придёт в голову искать меня там.
Отвезя Дельброка на заброшенную студию, я отправился в актерское агентство и спросил у привлекательной блондинки в вестибюле, не знает ли она людей, ненавидевших Пола Мандерхейма.
Она вытащила толстый телефонный справочник Голливуда.
— Открывайте любую страницу наугад. Здесь все ненавидели Мандерхейма.
— Нет, мне нужен человек, который, возможно, связан с кинематографом. Он высок и широк в плечах, лысый, но его зовут не Джош Дельброк.
— В «Параметро» был как раз такой окорок, — хмыкнула блондинка, — но Мандерхейм на прошлой неделе его уволил. Причём так, что теперь его никто не берёт. Ему пришлось зарегистрироваться у нас. — Она порылась в картотеке и выписала адрес. — Алексей Соронов, русский.
— Я — ваш должник, — поблагодарил я и бросился разыскивать Соронова.
План был простой — схватить Соронова и привезти на опознание Сандру Шэйн…
— Здравствуйте, — робко поздоровался я, когда дверь открыл огромный лысый человек. — Вы Соронов, киноактер?
— Вы видели меня в картинах?
— Много раз, — соврал я. — Я — один из самых преданных ваших поклонников.
— Пойдёмте в дом. Выпьем водки.
— Много вчера ночью выпили? — спросил я после первой рюмки.
— Я пью её каждую ночь.
— Чтобы утопить печаль после того, как вас выгнали из «Параметро»?
Русский с несчастным видом опять приложился к бутылке.
— Не понимаю, почем меня уволили, — пожал он метровыми плечищами. — Эй, откуда вы об этом знаете?
— Слухи ходят. Почему Мандерхейм вышвырнул вас?
— Как-то я вошёл в его кинопроекционную. Он крутил новый ролик старого немого фильма, только озвученного. Сначала на экране появилось: «Пол Мандерхейм представляет». Затем: «Диалог и комментарии Джошуа Дельброка. Первая серия». Потом пустые кадры и «Мэри Бикфилд в фильме „Возлюбленная шторма“».
— Это же средние века, — потерял я терпение, — когда только появилось кино.
— Да? Потом актёры начали показывать смешные фокусы, от которых можно надорвать животы. Звуковая дорожка шла параллельно. Потом Мандерхейм увидел меня. Он страшно разозлился и вышвырнул меня со студии.
— А вы вчера ночью с ним за это рассчитались? Поехали в Тауэр-Палас и убрали его?
Его широченная физиономия побледнела. Он внезапно схватил меня за лацканы своими лапищами.
— Мандерхейм убит?
— Кому, как не вам, знать?
Он начал трясти меня, словно куклу.
— Я — мирный человек. Я никого не убивал. Ну-ка, забирайте свои слова обратно или я переломаю вас пополам.
Я выхватил револьвер. Русский отпустил меня и расхохотался. Я изо всей силы ударил его рукояткой по голове и, пока он тряс лысым черепом, ловко защёлкнул один браслет на его руке, а второй пристегнул к батарее.
После этого я помчался в Тауэр-Палас за Сандрой Шэйн…
— Вы хотели меня видеть? — грустно осведомилась Сандра.
— Я — частный сыщик. Меня зовут Дэн Тернер.
— Что вам нужно?
— Правду о парне, которого, как вы утверждаете, вчера застукали на лестнице, — объяснил я.
— Я рассказала всё, что знала. Это был мистер Дельброк.
— На лестнице было светло?
— Было не очень темно. Я его хорошо разглядела.
— Но почему он убил Пола Мандерхейма?
— В прошлом месяце Пол рассказал мне, что Дельброк что-то открыл или переделал и что при дележе прибыли могут возникнуть проблемы. Больше я ничего не знаю.
— Вы могли принять кого-то за Дельброка или обознаться из каких-то личных побуждений.
— Вздор. Я против него ничего не имею.
— Если вы так уверены, можно провести маленький эксперимент. Я хочу, чтобы вы посмотрели на нашего подозреваемого. Нам нужно знать, не его ли вы видели вчера ночью.
Она заколебалась.
— Хорошо, поехали. Я докажу вам, какой вы осёл, если согласились работать на убийцу.
В этот момент послышалось негромкое «чоп-чоп», и меня ужалил в голову горячий шмель. Последнее, что я помнил, это крики Сандры, падающей на меня. Затем я отключился.
Меня привели в чувство рыдания служанки, причитавшей над своей хозяйкой.