Но Джозеф не двинулся с места: зло насупившись и ни на кого не глядя, стоял он за креслом матери.
— Сядь, мой мальчик, — властно сказала миссис Крайтон, сочетавшая, видимо, ангельскую чистоту с силой характера.
Джозеф, сердито фыркнув, отошел от кресла матери и уселся на диван, уставив глаза в пол. В комнате воцарилось выжидательное молчание.
15. ИСПОВЕДЬ МИСТЕРА КРАЙТОНА
— Дорис, — торжественным тоном начал мистер Крайтон, — мистер Брукер, наш милый гость, действительно предложил купить наши африканские владения за полтора миллиона фунтов. Это огромная сумма. Она неизмеримо больше нашего теперешнего маленького состояния и значительно превосходит все то, что я могу реально представить себе как богатство. Тем не менее по причинам, тебе известным, дорогая Дорис, я отказался продать наши владения в Буала. Мой разговор с мистером Брукером случайно услышал наш сын Джозеф и, движимый суетными, греховными помыслами, позволил себе вмешаться…
— А что мне было делать? Молчать? — плачущим голосом вскричал юный Крайтон, обращаясь к матери. — Тут не допросишься денег на покупку паршивого форда, а этот человек предлагает миллионы!..
— Помолчи, Джозеф, — сказала миссис Крайтон, — и не перебивай отца.
— Да, Джозеф, сын мой, потрудись не перебивать меня. То, что я открою тебе сейчас, ты должен был узнать лишь в день своего двадцатилетия. Так решили мы некогда с твоей дорогой мамой. Но сегодняшний случай вынуждает меня изменить это решение. Ты согласна со мной, Дорис?
— Да, друг мой.
— Благодарю тебя, Дорис. — Мистер Крайтон повернулся к Брокару. — Мистер Брукер, поначалу мой рассказ предназначался для вас одного, но вышло так, что вы становитесь свидетелем нашего большого и печального семейного события. Вы мне сразу пришлись по душе, мистер Брукер, и я не сомневаюсь в вашей скромности…
— О, поверьте!.. — Брокар приложил руку к сердцу.
— Итак, сын мой, приготовься выслушать краткую, но жестокую повесть, которая потрясет твою юную душу и заставит тебя в согласии со мной и твоей доброй матерью сказать: «Я готов довольствоваться самой скромной долей, лишь бы не прикоснуться к этому греховному африканскому богатству, завещанному мне моими предками!..» Известно ли тебе, сын мой, кем был твой прадед, а мой дед, Джеймс Крайтон?
— Мой прадед был полковником английской армии, — Джозеф поднял от пола свои злые глаза и выпятил куриную грудь. — Я горжусь своим прадедом!
— Твой прадед был убийцей, сын мой, — с мрачной серьезностью сказал мистер Крайтон, — а военный чин ничего не значит перед лицом всевышнего. Он был жестоким, беспощадным убийцей, он сгубил тысячи человеческих жизней, и перечень его преступлений так велик, что даже бесконечное милосердие божье не спасет его от геенны огненной. В нашем семейном архиве сохранились его письма из Африки, — ты должен их прочитать, Джозеф! — в которых он похваляется тем, что его солдаты после усмирения одного негритянского племени притащили в лагерь сто восемьдесят голов, насаженных на штыки, и два бочонка отрезанных ушей… «Прекрасное дело, — заключает он это письмо, — и хороший почин!» Твой прадед убивал без разбора мужчин, юношей, стариков, женщин и детей. Это поголовное убийство он уподобляет в своих письмах «охоте на зайцев», называет его «лучшей школой для хороших стрелков»…
— Так ведь то была война! — дерзко вскричал Джозеф. — На войне всегда убивают!
— Замолчи, сын мой! — В голосе мистера Край-тона зазвучал гнев. — Я знаю, время и лживая легенда услужливо превратили подлое убийство безоружных людей в войну! Но и на войне честные воины не убивают стариков, женщин и детей… Да что говорить, — воскликнул он с горечью, — все благополучие нашей Англии в течение столетий зиждилось на беспощадном истреблении черных и желтых народов, на их крови и поте! Многие государства повинны в этом великом преступлении, но наша Англия больше всех! Она возвеличивала и щедро награждала своих наемных убийц, и твой прадед, опустошивший огнем и мечом земли нынешней колонии Буала, получил от короны за условные три фунта стерлингов в вечную собственность африканскую территорию, равную по величине лондонскому графству. Вот на чем основано наше фамильное право собственности на африканские земли: оно получено ценой тысяч жизней и рек человеческой крови, пролитой твоим прадедом, сын мой!..
Джозеф угрюмо молчал, и трудно было сказать, какие чувства таил он сейчас в своей узкой груди, обтянутой кургузым пиджачком.