Адам ждал в Овальном кабинете, на столе лежал документ, составленный верховным судьей, рядом лежала ручка. Он нервничал, руки вспотели, но он был полон решимости довести план до конца. Если у них ничего не получится, его убьют — в этом он не сомневался, — но велика вероятность, что они не потерпят неудачу.
Он представлял себе свое место в истории, когда раздался стук в дверь. Он встал, взял себя в руки и откашлялся. — Да? — спросил он.
Дверь открылась, и в комнату вошла толпа британских сановников и членов американского кабинета, расступаясь, чтобы пропустить королеву.
Королева.
Она выглядела точно так же, как по телевизору и на журнальных фотографиях. Даже зная о масштабах ее власти, даже со всеми знаниями о ее высоком положении, которые стали известны совсем недавно, он не ощущал в ней никакой ауры преувеличенной важности, никакого устрашающего поведения, никаких диктаторских атрибутов, которых он ожидал. Но это была иллюзия. Он знал это. Когда она остановилась перед его столом, он отвесил ей экстравагантный поклон.
— Ваше величество.
Она едва заметно кивнула в ответ на его подобострастие и села на специально подготовленный стул напротив него.
— А теперь, — сказала она, — расскажите нам, что вы хотите сказать.
— Я бы предпочел сделать это один, — сказал он, указывая на собравшихся сановников.
— Все, что вы скажете мне, может быть сказано в их присутствии.
— Боюсь, у них могут быть корыстные интересы. Мы можем поговорить наедине?
Она кивнула, отпуская остальных легким взмахом руки. Все остальные, американцы и британцы, гуськом вышли из комнаты. Дверь за ними закрылась.
Адам знал, что снаружи агенты ФБР разоружают и усмиряют англичан, сгоняя их вниз вместе с соотечественниками. Струйка пота потекла из-под левой подмышки вниз по телу, скрытая пиджаком.
— Мне нужна гарантия, что не будет никаких последствий только потому, что я говорю вам правду.
— Мы даем вам слово, — сказала она.
— «Наше» слово? Как насчет вашего слова? Я не хочу показаться неуважительным, — сказал он, — но я хотел бы получить некоторые заверения, что вы лично гарантируете, что ваши подчиненные не будут добиваться репрессий.
Она посмотрела на него, как на жука, которого раздавила на полу. — Даю слово, — сказала она.
— И оно обладает юридической силой?
— Слово британского суверена имеет юридическую силу уже сотни лет. Это закон.
— Очень хорошо.
Он встал, подтолкнул к ней через стол документ и ручку.
— Я хочу, чтобы вы подписали это.
Королева моргнула. — Что вы сказали?
— Я хочу, чтобы вы подписали этот документ.
Она смотрела на него с выражением, что-то среднее между ужасом, отвращением и яростью.
— Вы смеете ставить нам условия?
Он встретился с ней взглядом.
— Да.
Он увидел нерешительность, то, что могло быть первыми слабыми признаками дурного предчувствия, и ему стало хорошо.
— Что это? — спросила она, указывая на документ.
— Настоящая декларация независимости. Договор, передающий Соединенные Штаты Америки своим гражданам и объявляющий, что вы и ваша нация отказываетесь от всех прав…
— Никогда!
— Никогда не говори никогда.
— Пемброк! — громко позвала она. — Льюис!
Последовала пауза.
Тишина.
— Они не придут, — сказал Адам. — Мы их захватили.
Он медленно обошел огромный стол.
— Теперь нам нужна только ваша подпись.
— Вы псих!
— Может, и так, но вы подпишете договор.
— Я определенно не буду этого делать!
Одним быстрым движением она вскочила со стула, пересекла комнату и почти уже добралась до двери, когда он бросился на нее. Она отскочила в сторону и ударила его костлявым кулаком. Почувствовав острую боль в боку, он врезался плечом в стену.
— Проклятье!
Он потянулся к ее руке, но она уже бежала в противоположный конец кабинета, зовя на помощь.
Он схватил королеву, и ее сумочка полетела через Овальный кабинет. Она была маленькой, но жилистой и вывернулась из его хватки, сильно ударив его в грудь туфлей на высоком каблуке. Она схватила свою сумочку и открыла ее, вытаскивая что-то, когда он приземлился на нее, заломил ей правую руку за спину, заставив закричать. Все еще держа ее, он с трудом поднялся на ноги и подтолкнул ее к столу.
Левой рукой он обхватил ее за шею, а правой ослабил хватку на ее руке. — Подпишите! — приказал он, прижимая ее руку к столу.