Железная воля Юльки сыграла с ней недобрую шутку, заставив развить бешеную активность.
Она писала в Нобелевский комитет, во Всемирную организацию здравоохранения, во все центры репродукции человека и исследовательские институты всех стран мира с просьбой о помощи, но на ее письма либо не отвечали вовсе, либо отвечали вежливым отказом и ссылкой на то, что такого банка именно нобелевской спермы просто не существует. Ей предлагали услуги по оплодотворению, гарантировав высочайшее качество спермы и строжайший отбор спермодоноров. Но вот нобелевской спермы у них просто нет. Кое-кто попытался нажиться на желании бедной женщины и содрать с нее безумные деньги, подсунув самую обычную сперму. Но тут нарвались на бдительный контроль всех трех бывших мужей, которые не могли оставить Юльку без помощи и присмотра.
Язвительный бывший третий муж, глядя на все это, однажды не выдержал и довольно зло подшутил над Юлькой. Он сказал, что ее обманывают. На самом деле такой банк, по его сведениям, все же существует, причем даже в России, и он был не прав, смеясь над ней. Но этот банк контролирует абсолютно законспирированная масонская ложа, и сперма выдается только активным его членам.
Тут всегдашние чувство юмора и выдержка Юльке изменили, и она первый раз за все свое знакомство с Витькой горько зарыдала, размазывая слезы по хорошенькому личику. Витьке стало очень стыдно и жалко бывшую жену. Он долго утешал ее и сказал:
— Ладно. Я тебе помогу. Я вступлю ради тебя в эту ложу.
Слезы моментально высохли, на Юлькином лице заиграла улыбка, которую он всегда обожал.
— Правда?!
— Правда.
— И у меня будет ребенок?
— Обязательно.
— И ты достанешь именно нобелевскую сперму?
— Ради тебя — да.
— Витька! Хороший мой! Зачем я с тобой развелась!
— Так вернись!
— Но мы и так живем вместе!
— Нет, душенька, ты официально выходишь за меня замуж и хранишь мне верность.
— Это шантаж!
— Никто и не спорит.
— А ребенок у меня будет?
— Обещаю.
— Тогда предлагаю сделку: ты мне ребенка, а я снова выхожу за тебя замуж! По рукам?
— Заметано.
Близнецы
Теперь сумасшедшую активность развил уже воодушевленный бывший третий муж. Он летал по городу, без конца вел длинные телефонные переговоры, притаскивал домой пачки медицинских книг и журналов, которые штудировал ночи напролет.
Три месяца он посвятил подготовительным процедурам, во время которых бедную Юльку нещадно обследовали и безжалостно лечили от всех мелких болячек, которые нашли в ее организме, в общем-то совершенно здоровом. Затем еще месяц она пролежала в дорогущем частном центре репродукции, подвергаясь множеству противных, если не сказать унизительных, процедур. Юлька мужественно терпела все ради своей великой цели. Говоря честно, она уже так устала, что уже даже не мечтала о гении, ей просто очень хотелось стать мамой и растить маленького. Пусть и не интеллектуала, не будущего нобелевского лауреата, а просто теплого и родного. Купать его. Кормить. Гулять с ним. Читать ему книжки. Учить. Ждать. Помогать. Переживать и сопереживать. В общем, делать все то, что и положено делать матери.
Наконец настал день — основную процедуру произвели. Теперь нужно было просто ждать. Юлька страшно нервничала, боясь, что ничего не выйдет. Но потом неожиданно для себя успокоилась. Она подумала, что если ты чего-то очень хочешь, то это обязательно сбудется. Было в ее жизни хоть что-то, чего бы она не добилась? Не было! Значит, и ребенок у нее будет во что бы то ни стало.
Она ошиблась. Ничего не вышло. Неделю она проплакала, отказываясь выходить из спальни. Ни родители, ни брат, ни мужья не могли ее заставить прийти в себя. Она пластом лежала на кровати. Из ее всегда веселых лукавых глаз непрерывным потоком текли слезы. Она даже не представляла, что может быть настолько больно.
Через неделю она с трудом вышла из комнаты. От молодой цветущей женщины осталась тусклая унылая тень. Она ходила по дому, не находя себе места. Все эти люди раздражали ее. Что они могли понять в ее переживаниях? Как им объяснить эту дикую боль и пустоту в ее душе?