Все засмеялись.
Через неделю на опушке леса появилось пол-избы, на Улыбку надели сарафан и посадили ее на печь.
Новый агроном сидел во главе стола. Он был с бородой, но все равно было заметно, что он совсем еще мальчишка. Сидел он важно, развалясь, и с иронической усмешкой разглядывал присутствующих. На спинке стула висело ружье, а в зубах у агронома была замысловатая деревянная трубка. Он сидел, будто зашел на минутку: вот передохнет и уйдет обратно в лес. В избе было душно, накурено и пахло квашеной капустой.
— Вот и Улыбка пришла, — сказал кто-то.
Улыбка поставила на стол банку соленых грибов и корзиночку орехов. Агроном насмешливо разглядывал ее.
— Подойди, — сказал он.
Улыбка подошла.
— Спой нам что-нибудь народное, — устало попросил он.
— Я не пою, — сказала она.
— Ну, станцуй.
— И не танцую.
— Так почему же тебя зовут Улыбка?
— А так…
— Ну, что ж с тобой поделать, садись.
Улыбка села. Агроном затянулся и скрылся в клубах дыма.
Верка сидела на другом конце стола и, прикрываясь рукой, сосредоточенно следила за ним. Агроном отстегнул от пояса фляжку.
— Чистый спирт, — небрежно сказал он. Он поднес стакан к губам и, пристально глядя на нее, выпил, не закусывая. Девки дружно ахнули, парни загудели.
— Пей. — Агроном хотел налить.
— Я не пью, — сказала Улыбка.
— Пей же, пей, моя подружка, на земле живут лишь раз, — сказал агроном и положил ей руку на плечо.
Тут что-то грохнуло. Верка, опрокидывая стулья, выскочила в сени. Агроном растерянно посмотрел ей вслед. С Веркиным уходом атмосфера в избе накалилась. Девки, собравшись в кружок, что-то возбужденно обсуждали. Парни смотрели хмуро и настороженно. Те и другие враждебно косились на агронома.
— Мне, пожалуй, пора. — Он в замешательстве посмотрел на Улыбку.
Но тут дверь с треском распахнулась. На пороге стояла Верка, а лицо у нее было такое, что все замерли… Верка гневно усмехнулась, пересекла комнату и, прислонившись к стене, запела:
Верка пела и в упор смотрела на агронома, тот испуганно моргал. Кто-то всхлипнул.
Кто-то заголосил. Воспользовавшись суматохой, агроном хотел улизнуть, но Верка преградила ему дорогу. Глаза ее сверкали. Продолжая петь, она повелительным жестом усадила агронома на место. Несколько строк пропало в общей суматохе, но слова: «Она на лик Христа взглянула и прошептала: „Бог храни…“» — Верка пропела так громко, что все сразу притихли.
Агроном обалдело озирался, Верка не спускала с него глаз, лицо ее было торжественно и вдохновенно.
Она сделала паузу. Агроном подумал, что это конец, и облегченно вытер лоб. Когда же Верка снова запела, агронома охватило отчаянье.
Верка перевела дыханье. Агроном не шевелился, и лицо его уже ничего не выражало.
Наступило молчание. Все застыли. Верка твердо пересекла комнату, у дверей круто обернулась и, окинув всех последним, гневным взглядом, вышла, хлопнув дверью. И тотчас из сеней раздался страшный грохот.
— Повесилась?! — взвизгнул кто-то.
Девки все разом вскочили и шумной толпой повалили в сени. Парни угрожающе задвигались. Потрясенный агроном беспомощно развел руками и нерешительно посмотрел на Улыбку. Она неопределенно хмыкнула.
— Не смешно, — сказал агроном. — Что же мне теперь, жениться на ней, что ли?
— А почему бы и нет… — лениво отвечала она.
— Я не удивлюсь, если сегодня меня еще и прирежут…
— У нас шутить не любят, — ответила она.
— Что же делать? — заискивающе спросил агроном.
— Не знаю, — зевнула она.