— Они думают, что мы памятник, — сказала она козе.
Коза вздохнула.
На Большой Утюг опустился туман. Из тумана торчали только черные трубы, из труб валил дым. Туман был розоватый, дым — коричневый. Автобус исчез в Большом Утюге. Она ждала, пока он появится с другой стороны, но он не появлялся.
— Неужели он тоже там застрянет? — сказала она козе.
— Вы что-то сказали? — переспросила коза.
— Наконец-то ты заговорила, — не отрывая глаз от дороги, медленно сказала она. — Я давно ждала, когда ты заговоришь. Мне очень надо с тобой поговорить.
— Гм, — сказала коза.
— Я хочу у тебя спросить: зачем ты привела меня на эту гору? Зачем эти люди нас фотографируют? И еще, кто этот человек, что ходит по лесу и говорит вслух сам с собой?
— Этот человек — я, — сказала коза.
Любка оглянулась и удивленно посмотрела на козу, но коза все так же невозмутимо смотрела на красную полоску заката. Любка спрыгнула с камня и увидала человека. Он лежал на спине, заложив руки за голову. Его лицо было спокойно и неподвижно. Почему-то она не испугалась, она медленно подошла поближе. Он не посмотрел на нее, он смотрел в небо, и глаза у него были красные.
— Ты плакал? — спросила она.
Человек молчал.
— Почему ты плакал? — повторила она.
Человек молчал.
— Ты долго ехал? — спросила она.
— Долго, — сказал человек.
— Ты приехал на голубом автобусе? — спросила она.
— На голубом автобусе, — отвечал человек.
— Ты приехал за мной?..
Человек моргнул и медленно перевел глаза на ее лицо. Он смотрел долго и неподвижно.
— Не знаю, — человек вздохнул и закрыл глаза.
— Значит, ты приехал за мной, — спокойно сказала она.
— Не знаю, — человек не открывал глаз. — Я давно ничего не знаю. Сегодня — тут, завтра — там. Вчера мы были в местечке Киты, но там не было солнца. Мы ждали его целую неделю, и местные дружинники поколотили меня. Зачем я там был? — не знаю. Почему меня били? — не знаю. Кому все это нужно? — не знаю. А теперь я лежу под каким-то камнем. У меня над головой стоит коза, какая-то маленькая странная девчонка задает мне какие-то загадки. Почему, зачем? Должна же быть какая-то связь, должна ведь, должна, должна! Вот ты думаешь, что она есть? Ты думаешь, раз есть голубой автобус, и этот автобус ездит по дороге, а ты со своей ненормальной козой стоишь на камне, и эти идиоты из автобуса фотографируют вас, — ты думаешь, раз все это так, то однажды из автобуса выйдет прекрасный принц и увезет тебя в заморские страны. Ты думаешь, что все это для тебя?
— Нет, — крикнула она. — Ведь ты ничего не знаешь, не знаешь, что раньше он не останавливался, он проезжал мимо. Я знала, что он остановится, — и он остановился.
Человек открыл глаза, лицо его стало растерянным.
— Может быть, ты права, — сказал он. — В таком случае я приехал за тобой, тебе виднее. Может быть, я заморский принц, думай как знаешь. А что дальше? Что я должен делать? Что мне делать с собой, с тобой, с твоей козой? Я не знаю.
— Ты должен взять меня в жены, — отвечала она.
— Ах так… — Человек улыбнулся. — И какой же я осел! Все так просто, что может быть проще!
Человек захохотал. Она терпеливо ждала.
— А козу? — хохотал человек. — Куда мы денем козу?
— Козу возьмем с собой, — сказала она.
— Ну уж это ты брось. — Человек стал серьезным. — Козу не возьму. К чему мне коза? И не проси, не поверю.
— Без козы не поеду, — твердо сказала она.
Человек усмехнулся, потом сделал отчаянный жест рукой.
— Козу так козу. Один черт, еще и козу.
— Спасибо, — тихо сказала она.
Он вздохнул и закрыл лицо руками. Любка присела напротив. Они долго молчали. Когда же он убрал руки и посмотрел на нее, ей стало очень скучно.
— Прости, — сказала он. — Я пошутил. Я не могу взять тебя в жены, не гожусь, поищи другого принца.
— Я не хочу другого. — Ее голос сорвался, она всхлипнула и вдруг стала всхлипывать часто-часто. — Я не хочу, не могу больше ждать, я перестану ждать, я тоже устала ждать.
Человек не успокаивал. Он опять смотрел прямо перед собой, и лицо его было неподвижным.
— Хорошо, — наконец сказал он, — я помогу тебе. Я тоже попробую подождать. Сколько тебе лет?
— Восемь.
— Так вот, через десять лет я буду ждать тебя.
Любка молчала.
— Ну что же ты? — Человек сел. — Что ты такая мрачная? Подойди, улыбнись.
Любка улыбнулась. Человек во все глаза уставился на нее.
— С такой-то улыбкой! — воскликнул он. — Ты спасешь нас! Пошли, пошли скорей!
Он схватил Любку за руку. Она только и успела ухватить за поводок козу, а он уже тащил их, обеих, через лес, овраг, болото. Она еле поспевала за ним. Они вылетели на опушку леса и очутились в кругу совершенно незнакомых людей. Люди сидели на странных металлических стульчиках и удивленно смотрели на них. Чуть поодаль, около голубого автобуса, собралась почти вся деревня.
— Вот, в лесу нашел, — сказал человек, подталкивая ее к пожилому седому мужчине. — Улыбнись!
Любка улыбнулась. Седой важно поднялся со стула.
— Вот это улыбка! — взволнованно сказал он.
— Меня зовут Люба, — тихонько сказала она.
— Люба, Любушка, Любушка-голубушка… — пропел седой. — Любовь. Ну, где любовь — там и улыбка. Будешь нашей Улыбкой.
Все засмеялись.
Через неделю на опушке леса появилось пол-избы, на Улыбку надели сарафан и посадили ее на печь.
Через десять лет
Новый агроном сидел во главе стола. Он был с бородой, но все равно было заметно, что он совсем еще мальчишка. Сидел он важно, развалясь, и с иронической усмешкой разглядывал присутствующих. На спинке стула висело ружье, а в зубах у агронома была замысловатая деревянная трубка. Он сидел, будто зашел на минутку: вот передохнет и уйдет обратно в лес. В избе было душно, накурено и пахло квашеной капустой.
— Вот и Улыбка пришла, — сказал кто-то.
Улыбка поставила на стол банку соленых грибов и корзиночку орехов. Агроном насмешливо разглядывал ее.
— Подойди, — сказал он.
Улыбка подошла.
— Спой нам что-нибудь народное, — устало попросил он.
— Я не пою, — сказала она.
— Ну, станцуй.
— И не танцую.
— Так почему же тебя зовут Улыбка?
— А так…
— Ну, что ж с тобой поделать, садись.
Улыбка села. Агроном затянулся и скрылся в клубах дыма.
Верка сидела на другом конце стола и, прикрываясь рукой, сосредоточенно следила за ним. Агроном отстегнул от пояса фляжку.
— Чистый спирт, — небрежно сказал он. Он поднес стакан к губам и, пристально глядя на нее, выпил, не закусывая. Девки дружно ахнули, парни загудели.
— Пей. — Агроном хотел налить.
— Я не пью, — сказала Улыбка.
— Пей же, пей, моя подружка, на земле живут лишь раз, — сказал агроном и положил ей руку на плечо.
Тут что-то грохнуло. Верка, опрокидывая стулья, выскочила в сени. Агроном растерянно посмотрел ей вслед. С Веркиным уходом атмосфера в избе накалилась. Девки, собравшись в кружок, что-то возбужденно обсуждали. Парни смотрели хмуро и настороженно. Те и другие враждебно косились на агронома.
— Мне, пожалуй, пора. — Он в замешательстве посмотрел на Улыбку.
Но тут дверь с треском распахнулась. На пороге стояла Верка, а лицо у нее было такое, что все замерли… Верка гневно усмехнулась, пересекла комнату и, прислонившись к стене, запела:
Она как статуя стояла
В наряде пышном под венцом
И с изумлением взирала
Своим истерзанным лицом.
Он, нелюбимый, с нею рядом
По праву сторону стоял
И на невесту с хищным взглядом,
С улыбкой счастия взирал…
Верка пела и в упор смотрела на агронома, тот испуганно моргал. Кто-то всхлипнул.
Он — властелин, она — рабыня,