Однажды я получила от Сереги письмо с фотографией. Он оказался ничего, смазливый: светлые волосы, но пепельного оттенка, без золота.
— Что ты написал на обороте? — я возмутилась.
— А что написал? От Сергея!
— Что ты ЕЩЁ написал!
— Ну… «Ведь ты же знаешь, как я тебя люблю, надеюсь, ты скажешь „да“».
Я была зла.
— Чего ты хранишь верность своему парню? Чем он лучше меня?
— Не звони мне больше.
Без Сереги было немного скучно, я не знала, куда себя деть. Он помогал избавиться от навязчивых воспоминаний, а с его отсутствием они нападали на меня все больше. Гера не выходил из головы, и это было настолько странно, ведь в реальности он меня даже не привлекал.
Я вспоминала, что в лагере хотела сохранить с ним отношения, и даже завязала нитку на запястье с желанием «не расставаться». Девчонки утверждали, что если проносить нитку семь дней, то желание обязательно сбудется.
Я не смогла сохранить ее даже полдня. Гера подошел ко мне вечером, сел напротив на скамейку и спросил:
— Что это? — имея в виду нитку, в его голосе чувствовалось напряжение и злость, но я не знала почему!
— Ничего.
В нем всё бурлило, и реально чувствовалось желание меня задеть. Гера просто ненавидел меня!
— Если ничего, тогда я порву, — сказал он с вызовом.
— Не порвешь, — ответила спокойно.
Гера усмехнулся, но взял мое запястье, поддел нитку пальцем и… разорвал.
Это же было на тебя желание! Я страшно разозлилась и возмущенно посмотрела Гере в глаза, а он не отвел взгляда, как обычно, а собрал все силы и стал глядеть на меня прямо.
«Ха! — как будто говорил он. — Я могу смотреть! И столько, сколько пожелаю!»
«Ха! — в свою очередь еле сдержала я улыбку. — Это именно то, что нужно! Смотри мне в глаза!»
Сколько времени перед зеркалом я создавала разных выражений, разных эмоций! И теперь имела возможность показать их все?!
Я даже еще не вошла в раж, еще не смогла убрать улыбку, которая предательски все больше расползалась, как Гера уже не выдержал, резко встал и ушел. Я хохотала.
Всё же его реакция была не ясна. Почему он изначально пришел злой? Почему после того, как мы спокойно провели день вместе, на следующий он готов был убить меня? Решила спросить прямо. Улучила момент, взяла его за руку и повела к заливу.
— Я не понимаю тебя, — призналась, ожидая, что это смягчит Геру, но он, немного подумав, небрежно бросил:
— Строй догадки.
От неожиданности я уставилась на горизонт и замерла: «Разве можно бить, если выставлен белый флаг? Я только и делаю, что строю догадки!»
Гера, казалось, наслаждался победой, поэтому добавил, будто совершая контрольный выстрел:
— Думай, как хочешь, — затем развернулся, небрежно оперся спиной о перила, посмотрел куда-то поверх деревьев, изображая, что есть дела гораздо важнее, чем торчание тут со мной…
Я ждала подступающую к горлу ярость, злость, но почему-то только спокойно подумала. Нет. Первая фраза круче.
Потом убрала руки с перил и пошла, ощущая какое-то ватное спокойствие. Гера тоже, но, конечно, в другую сторону. Почему я не могла сказать, хотя бы самой себе, что он последняя сволочь и все кончено?
Воспоминания крутились, перекидываясь с начала в конец, из конца в начало, от эпизода к эпизоду в полном хаосе и неразберихе, навязывая мне странные мысли и чувства. Но во всем этом было столько энергии, которая каждый раз заставляла меня подниматься с дивана, включать музыку и… танцевать, погружаясь в какой-то совершенно иной мир.
Гера продолжал сниться, может, не каждый день, но всё ещё… насыщенно, ярко и образно. Один раз видела, как почему-то сильно тянуло к нему, но я была с Костиком. В комнате, отделенной от Геры лишь прозрачным стеклом, с Костиком мы целовались и кувыркались на диване, но при этом я продолжала видеть, как Гера ждет меня, сидит, немного ссутулившись. Потом к нему подошел Грин:
— Не жди, — сказал Грин. — Она никогда не вернется.
Глава 20
В конце апреля — итоговые экзамены в ШОДе. С девчонками я снова ехала в город, но каждый раз, когда там появлялась, то думала об одном и том же: почему в 15 лет, в январе, мне казалось, что это последний раз, а вон их сколько… приездов…
На вокзале нас встречал не только Костик, но ещё почему-то Громов с Никитой. Что делал там Громов (Никита, конечно же, с ним), оставалось для меня загадкой, с нами не было даже Грина. Но, самое интересное, это каким-то образом тоже переплеталось с моей давней мечтой: остановка, до которой провожает Саша, и Громов с каким-то другом меня встречает.