Мы ехали на юг.
Через мост от Харлоу, когда вы едете по шоссе 126 по направлению к Касл Хайтс, вы проезжаете мимо огромного, недавно отремонтированного заведения под смехотворной вывеской «Молодежная Лига Касл Рока». У них там имеются двенадцать линий боулинга с неисправными автоматами для установки кеглей, несколько древних игровых автоматов, музыкальный автомат с лучшими хитами образца 1957 года, три биллиардных стола и стойка с колой и чипсами, где вам также выдают напрокат туфли для боулинга, которые выглядят так, будто их только что сняли с мертвеца. Название заведения смехотворно потому, что большинство молодежи Касл Рока вечером отправляются либо в открытый кинотеатр в Джей Хилле, либо на автомобильные гонки в Оксфорд Плэйнс. Здесь же обычно ошиваются крутые люди из Гретны, Харлоу и самого Рока. В среднем на автомобильной стоянке происходит одна драка за вечер.
Я стал появляться там, начиная со второго года средней школы. Один из моих приятелей, Билл Кеннеди, работал там три вечера в неделю, и когда рядом никого не было, разрешал мне разок запустить мяч. Это было не такое уж большое развлечение, но все-таки лучше, чем возвращаться домой к Холлисам.
Там я и встретился с Эйсом Меррилом. Никто особо не сомневался в том, что он был самым крутым парнем всех трех городов. Он ездил на обшарпанном форде 1952 года выпуска, и ходили слухи, что в случае необходимости он мог выжать из него сто тридцать миль в час на всем пути от дома до «Молодежной Лиги». Он входил как король, его напомаженные волосы были гладко зачесаны назад. Он подходил к боулингу и несколько раз пускал мяч, отдавая по десять центов за каждую игру. Играл ли он хорошо? Даже и не спрашивайте. Когда входила Бетси, он покупал ей колу, и они уезжали вместе. Вы могли даже услышать тихий вздох облегчения, вырывавшийся у присутствующих, когда хлопала входная дверь. Никто никогда не дрался с ним на стоянке.
Никто, кроме меня.
Его девушкой была Бетси Маленфант, я думаю, самая красивая девушка во всем Касл Роке. Может быть, она и не была слишком эффектной, но когда вы смотрели на нее, это было уже неважно. У нее был самый совершенный цвет лица, который я когда-либо видел, и не благодаря косметике, нет. Черные, как уголь, волосы, темные глаза, большой рот и прекрасная фигура, которую она не прочь была продемонстрировать. Да и кто решился бы полезть к ней, когда неподалеку был Эйс Меррил. Ни один нормальный человек.
Меня тянуло к ней. Не как к моей возлюбленной и не как к Ноне, хотя Бетси и выглядела как ее младшая сестра. Но в своем роде это было так же серьезно и так же безнадежно. Рядом с ней я чувствовал себя молокососом. Ей было семнадцать, на два года больше, чем мне.
Я стал появляться в «Молодежной Лиге» все чаще и чаще, даже в те вечера, когда там не было Билли, просто, чтобы мельком увидеть ее. Я чувствовал себя как охотник за птицами, но у меня не было шансов на успех. Я возвращался домой, врал Холлисам по поводу того, где я был, и тащился в свою комнату. Я сочинял длинные, страстные письма, в которых описывал ей все, что мне хотелось бы с ней проделать, а потом рвал их на мелкие кусочки. На уроках в школе я мечтал, как сделаю ей предложение и мы вместе убежим в Мехико.
Она, должно быть, поняла, что со мной происходит, и это, по всей видимости, ей немного польстило, потому что когда Эйса не было рядом, она обращалась со мной довольно мило. Она подходила ко мне, садилась на стульчик, позволяла купить ей колу и слегка соприкоснуться бедрами. Это сводило меня с ума.
Однажды вечером в начале ноября я слонялся по заведению, время от времени играл с Биллом в биллиард и ждал, когда она придет. Зальчик был пуст, так как не было еще и восьми часов. Снаружи рыскал тоскливый ветер, предвещая зиму.
«Тебе лучше бросить это дело», — сказал Билл, посылая девятый номер прямо в угол.
«Бросить что?»
«Сам знаешь».
«Нет, не знаю». Была очередь Билла, и я отошел опустить десять центов в музыкальный автомат.
«Бетси Маленфант. Чарли Хоган рассказал Эйсу о том, как ты рыскаешь вокруг нее. Чарли казалось все это забавным, ну, то, что она старше и все прочее, но Эйс даже не улыбнулся».
«Она для меня ничего не значит», — сказал я побелевшими губами.
«Хорошо, если так», — сказал Билл, а потом вошли двое парней, и Билл подошел к стойке, чтобы выдать им биллиардные шары.
Эйс появился около девяти. Он был один. Он никогда не обращал на меня никакого внимания, и я почти забыл уже о словах Билли. Когда ты невидим, то начинаешь думать, что ты неуязвим. Я стоял у игрового автомата и был увлечен игрой. Я даже не заметил, как вокруг стало тихо: люди прекратили играть в боулинг и в биллиард. Потом я почувствовал, как кто-то швырнул меня прямо на автомат. Я рухнул на пол, как мешок. Он стоял и смотрел на меня. Ни одна прядь волос не выбилась из его идеальной прически. Его куртка на молнии была наполовину расстегнута.