– Такое предположить можно, Степан, – согласился Цицианов. – Можно. Но для того нам надобно знать, зачем сие нужно? А ежели, мы того не знаем, то, как следствие вести? Кого искать? Ты что предлагаешь пойти туда не знамо куда, и найти то незнамо что? Так?
– Предположения у меня имеются.
– Предположения, а не предположение? Значит не одно, но несколько?
– Не одно, князь. Первое касаемо клада, что в имении Салтыковой сокрыт. Некие лица желают заполучить его и им для того надобно Салтыкову устранить от управления имением. Складно звучит?
– Пока да. И далее что?
– Дети у ней малолетние, и в возраст войдут не ранее чем через 10 лет. А до того все в её домах обыскать можно. А как убрать Салтыкову? Да следствие завести по её делу и для того стоит самой императрице на неё жалобу сунуть. Но всякую жалобу Екатерина рассматривать не станет. Так?
– Так. Нужно нечто такое чтобы императрицу молодую сие дело зацепило.
– Вот именно, князь. Именно. Потому Ермолай Ильин с товарищем своим и сунули такое в руки государыни, что в душу ей запало.
– Это верно. Но как тем, кто сие дело затеял, в имении все обыскивать? Ведь вместо Салтыковой туда управляющий будет назначен? Как с ним договариваться?
– А ежели сей человек и был назначен управляющим?
– Сабуров? Ты в уме, Степан? Он сенатор!
– Но именно он подсунул нам книгу подложную! Ведь не его молодая дура жена до сего додумалась! Он за всем стоит и я сие понял. Он и жену свою под Иванцова подложил дабы знать все что у нас деется в следствии.
– Ты думаешь Иванцов ей все рассказывает? Или предполагаешь что и он с ними за одно?
– Нет. В таком случае Иванцов бы нам Мишку не подсунул, князь. Его используют. Он молод и честолюбив. Он падок на красивых женщин. Да кто из нас на них не падок?
– Но под меня они никого не подложили.
– Ты слишком умен, князь. С тобой дело иметь опасно. Иван Иванович наш для них фигура более подходящая. И он сообщил Вере ночью, что я твоим повальным обыском в селе Троицкое не шибко доволен и дело доследовать желаю. Помнишь?
– Еще как! – кивнул Цицианов.
– И на следующий день у нас появилась сия подложная книга! Смекаешь?
– Похоже на истину, Степан, это твоё предположение. Но только похоже. Как доказать сие? Да и тогда насчет Хвощинского с Молчановым что скажешь? Их также под суд подвести желают?
–Здесь дело темное, князь Дмитрий. Весьма вероятно, что Хвощинский и Молчанов со товарищи давние друзья Салтыковой спасти её желают. Но может быть и другие дела меж ними есть покуда нам неизвестные.
– Но ежели все так, Степан, то у нас с тобой снова ничего нет. Что станем докладывать в Петербург? Генерал-прокурор Вяземский от нас доклада ждет. Как ждет его и сама императрица. У меня имеется целое дело с показаниями свидетелей после повального обыска в Троицком. С таким докладом к матушке-царице ехать не стыдно. А что ежели, с твоими предположениями туда податься? Что будет, как думаешь?
Соколов промолчал. Цицианов был прав. В Петербурге ждали победной реляции о завершении дела против душегубицы.
– Значит, и нам предлагаешь совершить подлог? – спросил Степан после длинной паузы. – И получить милости императрицы за то?
– Ты хороший человек, Степан Елисеевич. Но неужели так ничего и не понял в высокой политике?
– Ты о чем, князь?
– Мне лично велели добыть доказательства виновности Дарьи Салтыковой. Виновности! А стало быть, они в Петербурге уже решили, что Дарья виновата в убийствах холопов.
– Значит полог, князь?
– Не думаю, что здесь уместно это слово, Степан Елисеевич. Не скажу, что Салтыкова убила больше ста человек. Сие маловероятно. Но смерти на ней есть! Не просто так на Москве о ней страшные вещи говорят. Неужели ты ранее о том не слышал?
– Слышал и много раз, князь. Но мне дела сего никто и никогда не поручал. Знали, что я на сделку не пойду.
– А здесь твой начальник Бергоф вдруг тебе сие дело отдает! А почему, Степан Елисеевич? Да потому, что Бергоф осторожен! Не знает он каким ветром из столицы подует. Потому и назначает тебя и тебе же палки в колеса вставляет!
– И что, князь?
– Говори что делать, Степан Елисеевич. Я подчинюсь тебе, – обиделся князь. – Прикажешь все дело заново начать? Прикажешь доложить, что Салтыкова ни в чем не повинна?
– Да подожди ты горячиться, князь. Салтыкова наверняка в нескольких смертях крепостных повинна. В том ты прав! Дыма без огня не бывает. Но вину её многократно преувеличили. Вот что я думаю.
– Степан, мы не можем докладывать о кладе салтыковском никому. Сие дело темное и нас с тобой поднимут на смех. А ежели Сабурова в чем заподозрим, и он про то узнает, то напишет на нас жалобу Вяземскому. А сведения о кладе у тебя откуда? От священника-выпивохи. Али забыл как он тебя тогда водкой потчевал?