После этого Вельяминов-Зернов забрал свои бумаги и откланялся. Цицианов уступил ему дорогу…
Глава 6
Поиски нити.
Февраль 1763 года
1
В дороге: князь Цицианов.
Февраль 1763 года.
Князь Дмитрий Цицианов возвращался из Петербурга с тяжелым сердцем. Те свидетельства, что он привез в столицу, начальством одобрены не были. Составленный им отчет по смертям трех жен крестьянина Ермолая Ильина был признан неудовлетворительным. Генерал-прокурор Глебов устроил ему разнос и потребовал добыть настоящие доказательства.
– Вам, сударь, надлежит дело расследовать, а не бока отлеживать в Москве. То, что вы изволили привезти, никуда не годится. Я подобный отчет следствия насмешкой над правосудием почитаю.
– Но ваше высокопревосходительство, у нас…, – попробовал оправдаться князь.
Но Глебов не стал его слушать и грубо прервал:
– И слушать более ничего не желаю. Делом надобно заниматься. Идите, сударь!
Его друг барон Корф прямо сказал ему накануне отъезда:
– Если так и далее дело пойдет, то твоей карьере это не поспособствует, князь. Хочешь, я договорюсь о том, чтобы тебя с этого дела сняли?
– Нет, – сразу ответил отказом Цицианов.
– Князь Дмитрий, ты играешь с огнем. Императрица вашим расследованием крайне недовольна. Генерал-прокурор был давеча с докладом у Екатерины Алексеевны, и она спрашивала о том, что в Москве вами сделано. И тебе повезло, что ты с Глебовым во второй раз не встретился. Но тебя хотел видеть, но я сказал, что ты уже отбыл на Москву. А то бы ты от него и не такое услышал.
– Странно. В первый раз он и слушать не стал моих объяснений. А потом вдруг ему поговорить со мной захотелось. Черт знает что такое. Но нам же в Москве палки вставляют в колеса, барон. Ты хоть понимаешь, что нам на каждом шагу мешают?
– А ты что же думал, князь? Это Россия. Мне немцу здесь вообще многое непонятно. Да и ты не русский, князь. Твои родовые корни в Грузии. Понимаешь ли ты русских сам?
– Наш род давно в Росси живет и я уже русский, барон. Мне близок именно этот народ.
– И все же я тебе советую дело это бросить и в Москву не возвращаться. И здесь дел много. Присоединяйся ко мне. Я распутываю одну занятную историю. Ограбление князей Мещерских. И знаешь, куда меня ниточка привела? К одной мещанской семейке.
– Барон, я не брошу Соколова одного в этом деле. Ему и так тяжело. Они же там сожрут его с потрохами.
– Да что тебе этот Соколов, князь? Кто он такой? Кто его в Петербурге знает? Не могу тебя понять, князь. Мы с тобой имеем страсть к сыскному делу, Дмитрий. Ни ты не я не постеснялись пойти по это стезе. Так чего же тебе сейчас карьеру ломать? Ну, попытался раскрутить громкое дело. Не получилось! Бывает…
– Оставь, барон, не смысла меня уговаривать. Лучше скажи, можно что-нибудь сделать, чтобы повлиять на арест имущества Салтыковой?
– Хочешь отстранения её от управления имением? Так я тебя понимаю?
– Так. Ведь сама императрица заинтересована в скорейшем разрешении этого дела.
– Дмитрий, императрица наша чужая в этой стране, как и мы с тобой. Она держится на троне благодаря тому, что она мать цесаревича Павла, хоть и называется самодержавной. Это тебе не Елизавета – родная дочь Петра Великого. За ту стояла кровь Петра Великого.
– Ты хочешь сказать, что престол под государыней не так крепок, барон?
– Еще как некрепок, князь. Для Екатерины мнение дворянства российского не безразлично. А сейчас многие осуждают дело заведенное противу Салтыковой. Вся барская дикая Россия осуждает.
–Понятно. Дело заведено по жалобе крепостных крестьян на барыню свою. И ежели, так и дальше пойдет то и другие крепостные жаловаться на своих господ учнут. А кому сие надобно?
–Верно. И императрице нужны такие доказательства виновности, чтобы от Салтычихи все отвернулись! Чтобы все осудили её. А сейчас что? Дворяне говорят, что судят дворянку по навету холопскому, и ежели так и дальше пойдет, то холопы верх возьмут. И ты думаешь, что императрицу это должно радовать? Она дело завела, и всем хотела показать, какая она справедливая. А что получается? А получается, то она на сословные привилегии дворянства российского руку подняла. Сумароков18 знаешь, что сказал по поводу сих привилегий?
– Откуда мне знать. Я вообще терпеть сего пиита не могу и вирши его тем более, – зло ответил Цицианов.
– Сие ты напрасно. С ним и императрица считается. Сумароков сие голос России дворянской. Давеча его спросили, потребна ли воля мужику русскому? Так он сказал, что свобода крестьянская не только вредна обществу, но и пагубна. Он спросил нас, потребна ли собаке цепь, что свободу её ограничивает? И сам ответил, ежели собака без цепи, то она на людей станет кидаться и грызть оных. Посему и крепостному нужен барин.