– Что? – вскричал князь Цицианов. – Этого делать нельзя! Нами будет составлена записка для генерал-прокурора Глебова и послана ему в Петербург. А Глебов регулярно бывает на докладах у императрицы. Нужно подождать решения столичного начальства!
– Вы хотите меня напугать, князь? Да кто вы такой? Я статский советник! А вы пока еще только надворный советник! Знайте свое место.
– А вот мы посмотрим, где и чье место, господин статский советник. Но отпускать заарестованных нами для проведения следствия холопов нельзя!
– Прошу вас, господа. Не стоит так кричать, – призвал всех к спокойствию Соколов. – Вы, Иван Александрович, запамятовали, что я, князь Цицианов и коллежский регистратор Иванцов назначены расследовать дело Салтыковой. И меня назначили на него вы лично. Состав следственной комиссии ободрен в Петербурге. И не стоит вам мешать нашей работе.
– Вы мне смеете угрожать? Я вас верно понял, господин Соколов? Я вам мешаю? И этим вы думаете прикрыть свои беззакония? Вы затронули важных персон! Вы написали ложные бумаги! И вы за это ответите!
Статский советник смерил Соколова ненавидящим взглядом и удалился.
– Ну, теперь пойдет потеха, господа, – Соколов посмотрел на товарищей и щелкнул пальцами…
***
«Экстракт дела по расследованию преступлений помещицы Московской губернии Дарьи Николаевны Салтыковой, урожденной столбовой дворянки из роду Ивановых, вдовы ротмистра лейб-гвардии конного полка Глеба Алексеевича Салтыкова.
Доношу до господина первоприсутствующего, что в результате начала следственного дела, мною надворным советником и кавалером князем Цициановым уполномоченным сенатского комитета из Петербурга, и чиновниками юстиц-коллегии Москвы коллежским секретарем Сокловым и коллежским регистратором Иванцовым, были выявлены следующие доказательства вины вышеозначенной помещицы в убийствах своих крепостных людишек.
Нами поднят донос от лета 1757-го врача полиции господина Телегина об убийстве крепостной служанки помещицы Салтыковой Аксиньи Григорьевой.
Врач в своем доносе сообщает, что на теле крестьянки были многочисленные синяки от побоев. Волосы на голове крестьянки были во многих местах вырваны, и от того стало понятно, что над Аксиньей жестоко издевались. То подтверждает лакей Трофим Степанов, также крепостной Салтыковой и муж Аксиньи. Он еще в 1757 году подавал донос в полицию на убийцу.
Факт избиения барыней крестьянки Григорьевой засвидетельствован крестьянином Лукьяном Михеевым, что состоит истопником при московском доме помещицы Салтыковой. Он лично видел как барыня била поленом крестьянку, и та лишилась чувств от тех побоев.
Врач Телегин отметил гнилостные изменения кожи, и констатировал убийство. Дело стали расследовать, но тогда чиновники московского сыскного ведомства не проявили в том должного усердия.
В итоге дело по убийству крестьянки Аксиньи Григорьевой было прикрыто, ибо Салтыкова была весьма щедра на взятки многим чинам полиции и Сенатского комитета в Москве. Кто был ею подкуплен уже частично известно. Но необходимо время для тщательной перепроверки всех данных.
Также нами выявлен факт убийства крестьянки Ирины Алексеевой. Та была обвинена старостой имения Салтыковой Троицкое Романом Воековым в колдовстве. И помещица Ирину Алексееву пытала. Жгла ей волосы лучиной и лично избивала её. А затем женка Ирина была помещена в узилище в имении и от того померла. И подтверждают сие показания следующих крестьян: Василия Атонова, состоящего в гайдуках при помещице Салтыковой, и Лукьяна Михеева истопника в доме помещицы Салтыковой. Их свидетельства нами записаны.
Крестьяне свидетельствуют, что в убийствах виновна барыня Дарья Николаевна Салтыкова. Для того чтобы на свидетелей не было оказано давления, я, надворный советник князь Цицианов, запер вышеозначенных крестьян в темнице сыскной канцелярии до полного прояснения всех обстоятельств.
Такоже нами выявлено, что дворовая девка Марья Петрова, 18 лет, взятая в дом Салтыковой в качестве служанки месяца января, 2-го дня, лета 1760-го, спустя месяц умерла. И есть подозрение, что она такоже была убита своей барыней Дарьей Салтыковой. Но то следует более тщательно проверить.
Такоже в месяце ноябре лета 1759-го, в Сыскной приказ Москвы был доставлен труп крестьянина Хрисанфа Андреева. И также есть подозрения на то, что оный крестьянин был убит своей барыней Дарьей Николаевной Салтыковой.
Но в деле расследования нашей комиссии оказывают всякое противодействие. И идёт оно со стороны московских чиновников полицейского ведомства.»