– Пока время есть, Степан! Бергоф с Хвощинским пока смирно сидят, ибо не знают, как все дело в Петербурге повернется. Того, что мне барон Корф сообщил, они не знают.
– Это уже хорошая весть, князь.
– У тебя есть план, Степан Елисеевич?
– Ты подумай, князь, если Салтыкова виновна, то кто тогда трактирного завсегдатая Мишку убил?
– Да дался тебе, Степан, этот Мишка. Не об том думать стоит.
– Да ты пойми, князь. Мишка мог нам указать путь к тому, кто деньги её сбежавшим холопам давал, для того, чтобы они жалобу на барыню в руки императрице отдали.
– Да то, что говорил Мишка все мраком покрыто. Может его тебе подсунули специально, дабы дело запутать.
– Может и так. Его нам Иванцов нашел. И никто того предположить не мог. Мишка случайный свидетель. И он как раз и мог нам дать настоящую нить для следствия.
– Но его больше нет, Степан. Нет. И хватит об этом. Нужно искать доказательства вины Салтыковой. Тебе стоит сыграть на карте под названием капитан Тютчев. Я думал об сем деле недавно и понял, что там можно кое-что накопать.
– Вот в связи с Тютчевым я о Мишке и вспомнил, князь. Не он ли тот самый человек кто помог бежать холопам Салтыковой Ермолаю Ильину и Савелию Мартынову? Он мог хотеть отомстить Салтыковой и мог то все организовать. У него и связи и родня в Петербурге имеется.
– И ты хочешь ему это предъявить? Так, Степан?
– Не знаю, князь. Разве что ва-банк сыграть? Ну а если не получится ничего? А если это не он?
– Стоит быть крайне осторожным.
– Так ехать к Тютчеву нынче? Или погодить?
– Ехать, Степан Елисеевич.
– Значит поеду к Тютчеву. А ты князь, поезжай к Иванцову в помощь. Он сейчас над делом об убийстве Лукьяна Михеева разобраться пробует. Помоги ему. Попытайся узнать правду, кто и за что его убил. Встретимся в присутствии в полдень.
– Хорошо, Степан Елисеевич.
2
Москва.
В доме капитана Тютчева.
Апрель 1763 года.
Коллежский секретарь Соколов одел мундир, приказал денщику подать форменный плащ и треуголку. Стоило явиться к капитану как официальное лицо.
– Князь твой тебе коляску свою оставил, барин, – сказал денщик. – Токмо без кучера.
– Без кучера?
– В кучерах евоный слуга был. Он его и забрал. А меня спросил могу ли лошадками править? А я чего? Я могу.
– Вот и занимай место на козлах. Едем к капитану Тютчеву.
– Это который капитан у церквы Николы живет?
– Он самый.
– Так это я враз сделаю, барин.
Степан вышел из дома и сел в коляску…
***
Коляска выехала за ворота и покатилась по мокрой от дождя мостовой.
Соколов думал, как лучше всего подойти к капитану. Тот слыл человеком осторожным и на авантюры не пойдет. На службе нареканий не имел и карьеру делал исправно. С подчиненными и начальством капитана ладил и его собирались произвести в секунд-майоры. Такого лучше сразу «оглушить» именем императрицы.
Или зайти с другой стороны?
Николай Андреевич Тютчев наследник старинного дворянского рода слыл образованным и просвещенным человеком. К своим крепостным был добр и слуги на барина нарадоваться не могли.
Может к страданиям Салтыковкой дворни не останется равнодушным? Человек-то он мягкий. Хотя одно дело доброта к своим крестьянам, а иное влезать в неблагодарное дело, которое еще неизвестно чем обернется.
Денщик Соколова прервал его мысли:
– Мы на месте, барин! Сказал в миг домчу, и домчал! Нам бы с тобой таких коней, барин!
– Поди доложи, – приказал Соколов.
– Сей момент!
Денщик поговорил с привратником и тот сразу ворота отворил для коляски.
Тютчев был в тот час дома и сразу же принял Соколова.
– Рад тебе, Степан Елисеевич. Давно поджидаю тебя. Знал, что рано или поздно ты придешь ко мне.
– Знал, Николай Андреевич? Вот как?
– Дело-то салтыковское многотрудное. И у тебя там не все ладиться. Не знаешь, за что ухватиться?
– Ухватиться знаю за что, но не знаю как. Вот и пришел к тебе за помощью. Хочу твоё дело поднять. Помнишь, говорил ты мне, что дом твой взорвать хотели?
– Как не помнить. Но дело то гиблое, и в нем ничего тебе не светит. Доказать его будет невозможно. Так я тебе сказал бы давеча. Но сейчас иное скажу. Может и получится что. И про то, как она засаду на меня устроила, с целью моего убийства я тебе поведать могу.
– Вот как? С чего это ты сам мне помогать желаешь, Николай Андреевич? – Соколов был искренне удивлен такими словами Тютчева.
– Но ты разве не за помощью ко мне приехал?
– За помощью. Но чудно как-то, что ты сам согласился. Я бы хотел знать, отчего так?