– Это так, батюшка, но…
–Да ты погоди. Я салтыковское то имение хорошо знаю. И холопы там помирали. И сие знаю. Но в других домах они также помирают. А чего под Дарью-то копаете? Какой в том интерес имеете?
Священник выпил вторую чарку водки и стал жевать крылышко жаренного гуся.
– Интерес мой государственный, батюшка. Я следствие по делу помещицы Дарьи Николаевны Салтыковой веду по именному повелению государыни императрицы Екатерины Алексеевны.
– Знаю, я этот интерес государственный. Знаю, сын мой. Кому-то мешает Дарья, вот и завели дело против неё. А против Гагариных дела не заведут. Имение то у них заложенное-перезаложенное и в карманах шиш! А у Дарьи-то имение справное. И не одно. И денег припрятано довольно по тайникам. И самое главное клад салтыковский.
– Что? – Соколов ни разу не слышал ни про какой клад. – Что за клад, батюшка?
– Да ты не блаженный ли, сын мой? – священник хитро посмотрел на Соколова. – Сидишь и водки не пьешь. Что за русский, что водки не пьет? Либо иноземец, либо сволочь! А ты кто?
Соколов понял, что без водки не обойтись и придвинул отцу Василию свой стакан. Тот крякнул и наполнил его до краев. Степан залпом его выпил.
– Вот! – священник снова налили и себе и чиновнику. – Это дело! А то я грешный один пью. Не дело это. Ну, давай еще по одной за правду и за матушку государыню. За такое не выпить грех, сын мой.
Они снова выпили.
– Так ты про клад ничего не слыхивал? Так? – продолжил отец Василий.
– Так, батюшка. Ничего про тот клад не слыхал. Некогда мне слухи и байки собирать.
– Сам ты байка! Иш каков! Я тебе разве байки рассказываю? Еще со времен императрицы Анны Ивановны к Салтыковым тот клад попал. И попал случайно. Они его и припрятали. А ты говоришь – байки!
– А если подробнее, батюшка.
– Можно! – священник снова наполнил чарки. – Вот выпьем и начнем подробнее.
Они выпили, и отец Василий стал говорить:
– То, сын мой, дело давнее и тайное. И про то теперь мало кто помнит. Я ведь сюда из самого Петербурга прибыл и там ту историю узнал.
– Вы служили в Петербурге? – спросил Соколов.
– В прежние годы. Да потом меня сюда в Москву перевели. Винному питию я привержен и от того пострадал, сын мой. Да про сие говорить не желаю!
– Простите, что спросил про это, батюшка. Продолжайте по кладу.
– Выпьем вначале. Растеребил душу-то.
Они снова выпили, и священник продолжил:
– Про что я тебе говорил? Ах да. Про клад. Клад дело тайное и важное. Один из придворных шутов императрицы Анны, иностранец, имени я его не могу вспомнить, а по прозвищу Педрилло23. Тф-у имя богомерзкое, сатанинское. Так вот сей Педрилло однажды сумел за вечер заработать почти сотню тысяч рублев! Вот с того все и началось!
– Сколько? – не поверил Соколов.
– Сто тысяч! Даже десятой части этой суммы тебе и за триста лет службы не заслужить.
– И как ему сие удалось?
– Педрилло однажды сказал светлейшему герцогу Бирону, любовнику императрицы, что женился на козе. Разумеешь?
– И что с того? – не понял Соколов. – Причем здесь сто тысяч рублей? Дурацкое шутовство и только.
– Да ты послушай. Не перебивай. Педрилло знал, что императрица любит подобные увеселения, и сказал, что его жена придворная коза беременна и скоро родит. А по русскому обычаю положено одаривать роженицу. Знаешь про то?
– Знаю и что с того?
– А к Педрилло сама императрица пришла с поздравлениями и так хохотала, что пожаловала роженице колечко с бриллиантом и триста золотых. И за ней стал одаривать роженицу весь двор. И все стремились не отстать о государыни. Сенаторы, министры, камергеры, гвардейские офицеры дарили козе подарочки. А у княгини Апраксиной денег при себе не было, и она сняла с шеи ожерелье в 10 тысяч и бросила к подаркам. А ты говоришь дурацкая шутка. Ты бы хоть одну столь дурацкую шутку придумал, то уже в парче бы ходил, и на золоте ел. А так, сын мой, ты всю жизнь будешь копаться в помоях.
– И что дальше было с Педрилло?
– Золото, сын мой, возбуждает зависть. Но что там произошло далее, я не могу упомнить. Но знаю, что он, тот самый Педрилло, часть того золота с собой забрал когда уезжал на родину, а часть так и осталась в виде клада. И клад тот здесь запрятан.
– А Салтыкова здесь каким боком? – Соколову стало казаться, что священник пьян.
– Да таким, что часть клада попала к генерал-майору Петру Салтыкову, и он припрятал его в тайнике в одном из салтыковских домов. Говаривали там не менее 100 тысяч, а то и поболее спрятано.
– Значит, что в доме Салтыковой могут быть спрятанные ценности?
23
Итальянский музыкант Пьетро Мирра, состоял сначала музыкантом итальянкой капеллы императрицы Анны Ивановны, но затем перешел в шуты. Кличку он получил от роли Петрилло а музыкальном спектакле. Но русские переиначили его прозвище и стали называть Педрилло.