– Нет. Ныне это опасно для дела. Прижмите его по своей прокурорской части! В работе комиссии Цицианова-Соколова много нарушений. Я привез вам их полный перечень.
– Хорошо. Я все сделаю, хотя для меня это может кончиться отстранением от должности.
– Потерять должность, это не потерять жизнь или состояние. Господин Глебов. Не так ли?
***
Иван Иванцов получил грозную отповедь от Глебова. Генерал-прокурор был крайне недоволен тем, что ему представил новоиспеченный губернский секретарь.
– Жалоба на вас подана из Москвы и приказано все ваши дела там проверить со всем тщанием!
– Проверять нас, ваше превосходительство? – Иванцов был крайне удивлен.
– Именно вас, господа. И особенно коллежского секретаря Соколова! Уже ревизор от Сената отбыл в Москву!
– Как? – не поверил Иванцов. – Ревизор? Для нашей комиссии? Но Степану Елисеевичу и так мешают в проведении следствия. А ежели еще и ревизор там появиться, то дело и вовсе остановится.
– Вы достаточно поводили меня за нос, Иванцов. Теперь хватит.
– Но…
– Я более вас не задерживаю и не могу тратить на вас время. Ваших сказок я досыта наслушался, сударь.
Глебов показал, что говорить с губернским секретарем более не желает. Иван Иванович был в отчаянии. Но стоило действовать, а не предаваться унынию.
Иванцов оделся во все лучшее и отправился во дворец. Он понял, что над следственной комиссией Соколова нависла серьезная опасность. Ежели враги доложат императрице дело в выгодном для них свете, то следствие закроют, и Екатерина не простит им этого никогда. И прощай карьера, что так удачно началась.
Во дворце он нашел Веру Сабурову и чуть не бросился на колени перед ней.
– Вера! Только ты сможешь меня спасти! Судьба послала мне тебя. У нас такое дело…
– Все знаю, Иван Иванович. Не говори более ничего. Генерал-прокурор Глебов поднял кляузу против вас. И на Москву уже отбыл ревизор Сената статский советник Михаил Светин. А это лиса хитрая. Любое дело как хочешь вывернет, чтобы начальству угодить.
– Они уже донести императрице?
– Нет. Но моему мужу известно, что Глебов получил крупную взятку от кого-то из Москвы.
– Взятку?
– Так считает мой муж. И Глебову выгодно теперь дело против Салтыковой прекратить. Сам понимаешь, надобно взятку отрабатывать. А муж мой на сии дела хваток. Еще при Петре Алексеевиче30 в фискалах31 карьеру свою начинал.
– Так что же мне делать? Неужели конец! Жалобу в Сенат передать? Через мужа твоего, Вера?
– Нет, – покачала головой красавица. – Затянется больно надолго. Так против Глебова тебе не выстоять.
– Но что делать, Вера?
– Я тебя сегодня к императрице проведу, Иван Иванович. А там сам постарайся убедить матушку-государыню в том, что ты прав, а Глебов – нет. Готов ли к тому? Найдешь ли слова нужные?
– Готов. Только бы получилось все с аудиенцией. Чин мой невелик. Как мне справиться с таким врагом как генерал-прокурор Сената?
– Все получится. Но если все будет по-твоему, то что получу от тебя я? – молодая женщина улыбнулась.
– Все что пожелаешь!
– Тогда нынешнюю ночь проведешь у меня.
– Это еще одно твое благодеяние, богиня, для меня простого смертного.
Дама подарила Иванцову еще одну очаровательную улыбку и упорхнула. Иван Иванович остался ждать, и Вера свое обещание выполнила. Вскоре она явилась за ним и провела его в кабинет государыни.
Молодая императрица сидела в обществе своей подруги графини Прасковьи Брюс. Она приветливо улыбнулась Иванцову и даже протянула руку для поцелуя:
– Рада вас снова видеть, Иван Иванович. Вы тот самый чиновник кого я произвела следующий чин? Иванец-Московский?
Императрица ошибочно произнесла фамилию Иванцова. Но тот исправлять не стал. Ему это понравилось.
– Точно так, ваше величество!
– О! Не стоит так громко, Иван Иванович. Твоя императрица не глухая. Мне сказали, что у вас есть просьба.
– Так точно, ваше величество, – уже тише сказал Иванцов.
– Так говорите, Иван Иванович. Императрица готова вас выслушать.
– Матушка-государыня, мне и моим товарищам только и осталось уповать на милость вашу. Погибаем.
Молодой чиновник пал на колени.
– Встань, Иван Иванович. Не люблю сего, когда в ногах валяются. Говори, что случилось? Кто обидел вас?
– Ваше величество! Дело-то помещицы Салтыковой слишком тяжело для нас. Постоянно помехи чиновники московские ставят нам. А теперь еще и до Петербурга докатилась кляуза. Генерал-прокурор Глебов ныне и вовсе режет нас без ножа. Отправлен на Москву ревизор, нашу комиссию ревизовать. И так было трудно, но теперь втрое труднее станет. И все ругают нас кому не лень. Дескать, все делаем не так. Но как делать ежели мешают? Мы ведь о помощи не просим, но пусть хоть палки в колеса не вставляют.