Поэт вспоминал эту семью и в стихах:
Но от лестного предложения Игорь Северянин отказался. Предпочел Советской России буржуазную Эстонию.
А Коллонтай еще время от времени вспоминала. Тоже — художественная натура: «Вечер выдался на славу. Полная луна на ясном небе в рамке причудливых очертаний гор Нормаркена и Аскера. Легкий мороз, но ни малейшего ветра, а значит, сосны и ели на горах опушены снегом и принимают вид фантастических, сказочных чудовищ… Ленный свет серебрит снег на деревьях, и снег бриллиантится, как пишет Игорь Северянин. А небо такое странно близкое и совсем светлое от луны и звезд».
Вдали от бурлящей Советской России Коллонтай поначалу показалось скучновато: «Я привыкла в Москве, чтобы меня рвали на части, вечно спешить, недоедать, недосыпать, всем я нужна, меня хотят видеть и в Международном женском секретариате, и в МК, и в редакции, а здесь я какой-то привесок и притом нежеланный».
Нарком внешней торговли Леонид Красин отправил ее сына Михаила в Берлин в торгпредство, и тот многие годы работал за границей. Александра Михайловна пользовалась любой возможностью повидать сына. Хотя Берлин не очень ей нравился: «Поселили меня в комнате, где всегда останавливается Чичерин. Неуютно и без комфорта: турецкий диван, походный умывальник, зеркальце на стене и письменный стол. За окном уныло-малолюдный Унтер-ден-Линден».
Разгромленная Германия оказалась главным партнером Советской России. Парии послевоенной Европы тянулись друг к другу, хотя дружбой, разумеется, и не пахло: голый расчет.
Союзники обязали Германию в наказание за ее агрессивную политику выплатить к маю 1921 года репарации в сумме 20 миллиардов золотых марок. Золотая марка — это не монета, это предвоенный курс марки, которая тогда стоила четыре доллара. Но в 1921 году за доллар давали уже 60 обесценившихся марок! Выплата колоссальных репараций оказалась непосильной для Германии.
Но недавние противники, которые четыре года провели в окопах, не были склонны сочувствовать и входить в положение. Французский премьер-министр Раймон Пуанкаре в принципе был настроен антигермански. В конце 1922 года правительство Германии объявило о дефолте: оно не могло выплачивать репарации. Заявив, что Берлин срывает поставки угля и древесины, президент Франции 11 января 1923 года ввел 100 тысяч французских и бельгийских солдат в Рурскую область, угольный и стальной центр страны.
Немецкое правительство призвало немцев оказывать французам пассивное сопротивление. Всем забастовщикам платили зарплату. События в Рурской области сыграли на руку экстремистам. На митинг в Мюнхене послушать молодого Адольфа Гитлера пришли десятки тысяч. Они собирались вокруг статуй объединителя Германии канцлера Отто фон Бисмарка и других исторических персонажей и исступленно кричали:
— Германия, Германия превыше всего!
Немецкое правительство, лишившись Рурской области с ее угольными шахтами и сталелитейными заводами, включило печатный станок. Зарплаты выдавали ничем не обеспеченными бумажными марками. Начался неконтролируемый рост цен. В 1922 году булка стоила 100 с лишним марок, через год — два миллиона! Инфляция оказалась для Германии губительнее французских войск.
«Живем под знаком серьезного события: Рурская область оккупирована французами! — писала Коллонтай. — После окончания мировой войны новое обнагление штыка казалось невероятным. Но это факт. В день оккупации в полпредство явился с визитом немецкий посланник доктор Ромберг, взволнованный и возмущенный до крайности…
Суриц старался убедить его, что мы тут ни при чем, а я успокоила его тем, что напомнила ему: Советской республике так же невыгодно и нежелательно усиление Франции и Англии, как и самой Германии…»
Яков Суриц и Александра Коллонтай, находившиеся в Норвегии, не знали, что в Москве решили использовать рурский кризис для ускорения революции в Германии. Некоторые немецкие коммунисты призывали националистов и фашистов объединяться против Запада. На плакатах, призывавших к свержению французского империализма, красная звезда соседствовала со свастикой.
Руководителей компартии Германии вызвали в Москву и предложили такой план действий. Коммунисты берут власть в пролетарских районах. Федеральное правительство отправляет туда войска. Пролетарские сотни дают правительственным войскам решающий бой и побеждают, и коммунисты приходят к власти во всей Германии.