На удивление Есиславы Липоксай Ягы никак не изменил традиции, и продолжал славить имена Небо, Асила и только чтить Першего. И вопреки явственному возмущению девушки пояснил ей, что так-де велел ему поступать Бог Стынь, запретив что-либо менять в верованиях до прибытия посланцев Зиждителей. Еси еще в Лесных Полянах спокойно, без последствий для собственного здоровья и зова лучицы, как преемник старшего жреца, стала посещать капище во время службы. Сейчас же вернувшись от манан, в категоричной форме отказалась принимать какой-либо статус и появляться капище, так как считала, что в гибели Дари виновен Дажба… Дажба не только Отец дарицев, как они полагали, но и правитель всей Галактики Млечный Путь, как ведала она. Есинька несомненно оправдывала иных Богов Круча и Стыня. Або первый явственно демонстрировал при ней свое не знание по поводу катаклизма. А Стынь… Стынь, не только был возлюбленным, он еще и спас Ксая. А потому юница не сомневалась в благородстве его поступков, думая, что он уберег не только дарицев от гибели, но и своих отпрысков. Просто Есислава не ведала, что население Африкии пострадало не меньше чем на иных континентах. И если центр материка рвали на части землетрясения, бомбардировали куски спутника, и заливало раскаленной магмой вырвавшейся из вулканов, то прибрежные с океаном земли накрыли мощные цунами… Поколь… поколь Бог Стынь спасал того, кого считал спасти более важным.
Есислава протянула руку и провела пальцами по корзинке высокого растения, вертикально поднявшего свои собранные колосовидные, нежно-розовые соцветия. Столь трепетно колыхающие рыхлыми лепестками, что казалось это и не цветок вовсе, а тончайшие крылья бабочки, желающие взметнувшись, улететь как можно дальше в раскинувшиеся, нынче хрупко-голубые небеса.
– Почему у этой реки такое странное название Иловай? – вопросила девушка у стоящего подле нее вещуна, не оставляющего ее надолго без собственного присутствия, очевидно, боясь сызнова потерять и тогда не пережить той мучительной разлуки.
– Иловай, это значит поемный речной залив, мелкий, – медленно протянул Липоксай Ягы, вероятно, лишь сейчас задумавшись о величание реки, обок которой ноне жил. – По-видимому, реку назвали так, потому что в ней очень много ила. И тем илом разливаясь, она устилает, обогащает земли.
– А кто, отец, дал величание нашим поселениям? – поспрашала Есинька и неспешно поднявшись с корточек, оглянулась, ласково воззрившись на старшего жреца.
– Скорее всего войвода Переяр, – немедля отозвался Липоксай Ягы и от вполне здорового вида юницы, щечки у каковой самую малость заалели, довольно улыбнулся. – Под его руководством тут возводили поселения. Наверно он и дал названия им. Хотя я точно не знаю, как это произошло, меня сие мало интересовало тогда, еще меньше сейчас. Меня интересует… тревожит только одно, моя милая, это твой глаз. Ибо Довол вельми беспокоится за твое зрение.
Не мудрено, что и Довол, и Липоксай Ягы волновались за глаз девушки, так как за последние дни белое пятно поглотившее видимость в нем, теперь стало степенно темнеть. И малый краешек слева днесь вже почернел. И если раньше Есинька хоть и не видела, но все же воспринимала свет, нынче тот черный кусочек более не пропускал его. И хотя юница о том никому не сказывала, знахарь Житоваб приметил проблемы с глазом. Довол вместе с местными кудесниками осмотрев левый глаз, пришел увы! к неутешительным выводам, что ее ясность вмале на него ослепнет.
– Ничего отец, – мягко отозвалась Еси, и, шагнув к старшему жрецу, приникла головой к его груди. – Даже если я не буду видеть одним глазом, у меня останется второй. Такая малая плата за то, чтобы быть подле тебя, мой дорогой отец.
– Есинька… моя милая девочка, – ласково произнес Липоксай Ягы, целуя девушку в макушку головы, оглаживая дланью ее волосы. – Как можно спокойно так говорить… Это ведь глаз. Нет… надобно предпринять все усилия, что остановить потерю зрения.
В воздухе ноне нежно пахло цветущими петушками, оные в своем многоцветие росли в данной местности, и в частности в саду вещуна. Легкий ветерок доносил с реки Иловай свежесть воды и едва ощутимый травянисто-кислый дух ила… той самой смеси минеральных и органических веществ, каковым было наполнено не только дно реки, но и сама вода.
Мощная поступь ног Браниполка, синдика нового центрального поселения Свечи, прервали наступившую тишину, возникшую в садочке. Еси выскользнув из объятий отца, неспешно отступила назад и несколько в бок, и, выглянув из-за плеча вещуна, который резко повернулся в сторону синдика, нежно улыбнулась тому. Она теперь всегда сияла при виде дарицев, поелику была так рада их лицам… и тому, что они есть… живы. То счастье выплескивалось с нее само по себе, точно охватывая всю ее плоть.