Хай Лин оставила довольного Фариса беседовать с Ирмой, а сама немного тстала и присоединилась к Вилл и Корнелии.
— Думаю, мне стоит приподняться над туманом и взглянуть на окрестности сверху, — сказала она.
— А разумно ли это? — покачала головой Корнелия. — Вдруг ты потом нас не найдешь?
— Ну, это как раз не проблема. Пока Ирма трещит, как громкоговоритель, я ее даже сквозь туман за несколько миль услышу.
Вилл привычным жестом покрутила прядку волос.
— Ну ладно, — наконец сказала она. — Поднимись и посмотри. Нам будет полезно узнать, высоко ли поднимается этот туман.
Довольная Хай Лин подпрыгнула и полетела. До чего же это было здорово поднять свое собственное тело в воздух, сделаться невесомой и слиться со своей стихией. Летать свободно, как пташка. Чародейка сделала несколько кругов и устремилась ввысь, сквозь туман, в нетерпении увидеть голубой лоскут неба.
Через несколько секунд она потеряла подруг из виду, но по-прежнему прекрасно слышала их голоса. Чародейка набрала высоту, и голоса слились в еле различимый гул. К сожалению, со всех сторон ее все еще окружал туман. Хай Лин решила взлететь еще выше. Воздух делался все более холодным и разреженным. Стало трудно дышать.
«Туман может кончиться в любой момент, — убеждала себя чародейка. — Еще немного, и я увижу солнечный свет».
Но туман не исчезал.
Наконец Хай Лин сдалась и решила, что пора возвращаться. Поблизости не раздавалось ни звука, стояла мертвая тишина. Для человека с таким острым слухом, как у Хай Лин, это ощущение было не из приятных. Чародейка стала спускаться. Она уже представляла себе, как расстроятся подруги, узнав, что у тумана нет ни конца ни края.
Хай Лин быстро снижалась. Минут через десять она замерла и прислушалась. До земли должно было оставаться всего ничего. Где же остальные? В ушах пульсировала тишина. Хай Лин не на шутку разволновалась. Неужели она потерялась?
Она продолжила спуск, но земли по-прежнему не было видно, одна лишь серая дымка. Туман почти физически давил на нее. И ни одного звука поблизости.
— Вилл! Корнелия! — Чародейка чувствовала, что начинает паниковать. — Тарани! Ирма! Вы меня слышите?
Какая-то частичка ее разума поверила, что она никогда не найдет пути назад, что земля вдруг взяла и исчезла и что она, Хай Лин, теперь навеки обречена летать в густом тумане.
«Помогите! Где вы?» — Она послала подругам мысленный крик о помощи.
И тут она услышала их. Целый хор голосов, выкрикивающих ее имя. Они раздавались так далеко! Но они раздавались! Чародейка продолжила снижение.
— Не замолкайте! — кричала она. И они не замолкали. Хай Лин захлестнуло небывалое чувство облегчения. Вскоре она разглядела подруг. Они и Фарис стояли на дороге, вглядываясь в небо. Туман вокруг них был не такой густой, словно голоса девочек расчистили для Хай Лин воздушный коридор.
— Я чувствовала, как вы тянетесь ко мне, — произнесла воздушная чародейка, приземлившись.
Подруги кинулись обнимать ее. — Разве тут потеряешься, когда вы со мной!
Глава 5. Вечное дитя
— Ого! — воскликнула Ирма, запрокинув голову так, что у нее заболела шея.
— Вы только взгляните на эти башни!
Перед ними возвышались ворота, ведущие в Ясину. По обеим сторонам от ворот в небо утыкались тонкие мраморные шпили, украшенные затейливым узором из черных и золотых металлических полос. Верхушки башен тонули в тумане.
— Видели бы вы, как они сверкают на солнце, — тихо вздохнул Фарис.
— Идемте, нам сюда.
Он повел девочек сквозь арку входа и дальше, по широкой улице.
— Раньше у ворот стояла стража, — пробормотал юноша. — Не знаю, куда она подевалась.
Туман снова сгустился, так что было трудно что-либо рассмотреть, но Ирма продолжала вертеть на ходу головой. Теперь она понимала, почему, когда разговор заходил о Ясине, Фарис переходил на особый, благоговейный тон. Мостовые сверкали перламутром и серебром. А дома по обеим сторонам улицы скорее походили на дворцы — со стрельчатыми окнами, колоннами и бронзовыми, с налетом зелени, статуями у входа.
— А где все? — спросила у нее за спиной Вилл.
— Трудно сказать, — пожал плечами Фарис. — Обычно здесь полно народу.
В этот миг впереди показалась женщина с надетой на руку корзиной. Она посторонилась, освобождая дорогу, и даже не взглянула на них. При виде ее лица Ирме стало не по себе — на нем отражалось полнейшее равнодушие ко всему происходящему вокруг.
Затем компания приблизилась к величественному зданию в лесах. На лесах сидели двое мужчин в рабочей одежде. Один из них вяло помешивал что-то в ведре. Возле входа во дворец стояла другая пара рабочих — те просто пялились в пространство. Наверняка можно было сказать лишь одно: никто из них не был занят делом.