Антя похлопал ресницами. О «Территориях» — глобальной ролевой игре в волшебном антураже — не наслышан был только глухой. Ну и слепой. Рекламные билборды то и дело попадались на улицах города, а фирменные аксессуары для виртуальных путешествий по этим локациям можно было найти в каждом уважающем себя компьютерном магазине. И хоть Калистратов не был поклонником суматошных ролевушек, идея познакомиться с человеком, регулирующим игру, показалась привлекательной. Задушив в зародыше дурацкую мысль об опасности соваться в логово маньяков-игроманов, Тошка кивнул:
— Вообще-то интересное предложение.
— Замечательно! — Котова явно обрадовалась и принялась диктовать адрес.
— Вот ты где!
Калистратов чуть не подпрыгнул от неожиданности и, обернувшись, увидел, как из-за фикуса выходит худенькая белокурая девушка в светлом плащике с мелкой цветочной россыпью; вся такая воздушная и легкая, что только дунь — разлетится одуванчиком.
— Добрый день, — вежливо поздоровалась незнакомка, обратив на Антю огромные серые глаза, и тому ярко представилось, что еще мгновение, и девушка сделает какой-нибудь старомодный книксен.
— Я тебя уже четверть часа у багажного отделения жду, — нежным голоском обратилась блондинка к Котовой.
— Ох, прости, заболталась, — повинилась писательница, поспешно поднимаясь, и коротко представила:
— Знакомьтесь. Антон. Лиля.
— Очень приятно, — Калистратов осторожно пожал тонкие пальчики небесного создания, а Котова деловито поинтересовалась:
— Груз в порядке?
— Уже отправили в офис, вместе с накладными, а я тебя искать пошла.
— Извините, Антон, неотложные дела, — коротко улыбнулась Ольга Рикардовна юноше. — Вы непременно заходите, только звякните предварительно.
И обе дамы поспешно удалились, переговариваясь о каких-то шлемах с повышенной защитой от излучения. Антя проводил их заинтересованным взглядом. Интересно, эта беленькая дочь Котовой? Или просто коллега? Чудная, ей только гольфиков с помпонами не хватает да мишутки в руках. А она грузами занимается…
Продолжая размышлять, Антя стал медленно чистить апельсин, наслаждаясь резким запахом, городской панорамой и предвкушением того, как он поведет Арсену в кино. Жить определенно стало веселее.
Глава 7
В доме резко пахло ландышами, пахло с порога, так что Кир с трудом подавил в себе атавистичное желание, отчихавшись, вытереть нос рукавом.
— Юлечка-а! Твой суслик пришел! — проорал он на всю Ивановскую и стиснул губы, чтобы не ржать. — А что это у нас так приятно пахнет?! Твои любимые духи?!
«Лучше бы картошки пожарила».
Юлечка себя ждать не заставила. Протанцевала в прихожую, вытирая полотенечком тонкие пальчики, вся такая стройненькая, на воздусях, не то русалка, не то феечка с распущенными по плечам крашенными рыжими волосами. Вот так взять на ладошку и любоваться, как Наполеон — храмом святой Аннушки.
Юлечка цепко ухватила Кира за ветровку на груди и приникла, извиваясь, всем телом требуя контрольного поцелуя, выдавая между вздохами меццо-сопрано:
— Ты не суслик, ты медведь! Ты — ляпёрд!
— Ля… кто-о?
Кирилл не выдержал и затрясся от смеха, зажимая кулаками рот.
— Ой, Кирик, что с тобой? — Юлечка запрыгала, обмахивая Марцелева полотенцем. — Ты простудился? Тебе плохо?
— Аллергия… на цветы, — прохрипел он, отворачиваясь и радуясь, что в прихожей полутемно и наивная Юлечка просто не врубится, что он ржет самым наглым образом.
— А это не цветы. Это я туалетную бумагу купила с ароматом ландышей! — расцвела она. — Двадцать четыре рулона и совсем дешево!
Кир закивал, плотоядно воображая, как скормит уничтожителю бумаг все эти рулоны. Или нет, сожжет в камине, сверху поставив огромный цветной Юлечкин портрет. Нарочно распечатает, как в старину. Ни бумаги, ни картриджа на такое не жалко.
А впрочем, Юлечка была вполне невинным цветком. Иногда даже полезным. Нельзя же в его возрасте обходиться без любовницы. Воздержание вредит здоровью. А еще Юлечка любила мыть посуду. И с пылесосом вполне себе управлялась. Со всех сторон полезный человечек.
Не то чтобы сыскарь не мог позволить себе полностью автоматизированный дом. Вполне мог и даже позволил. Но иногда так приятно, когда навстречу тебе спешит не только кошка.
— Кстати, а Херчик где?
Вообще-то официально кота звали Херувим Маврикий и еще пятнадцать имен из официальной родословной, которые Кирилл и не пробовал запомнить. В благостном настроении называя кота Мин Херц, а в плохом — когда полосатый красавец устраивал очередную бяку — просто Хером. Так вот, обычно эта десятикилограммовая тушка узнавала о приходе хозяина неисповедимым кошачьим инстинктом и бомбой летела в прихожую, норовя почесаться об колени и уронить на коврик. Был, правда, один случай, когда Херувим устроил засаду под обувной полкой и там застрял.