Рыж с Ветром опять переглянулись, и Ветер остервенело резанул по воздуху возле шеи, красноречиво показывая, что ждет друга, если он сейчас откроет рот.
- Чары, говоришь? – Рыж почесал в затылке. – Даже если ты в таком виде пойдешь по улице, не узнает никто?
- Не знаю, - насупилась Левзея, - не проверяла. Может, они и вовсе не работают уже, раз вы меня увидели…
Ветер лежал на берегу, в траве, закинув руки за голову и щурясь на проплывающие в выцветшей синеве неба облака. Рядом сидела кикимора, молча и неподвижно, как истукан, взгляд пустой, словно смотрела она внутрь себя. Страж остро ощущал её присутствие, обнаженные руки и плечи то и дело покрывались гусиной кожей. Рыжа отправили раздобыть женское платье для Левзеи, Ветер наотрез отказался рисковать, и проверять работают ли отводящие чары, пока она не вернет ему рубаху.
- Расскажи мне про свою магию, - попросил Ветер нарочито небрежно. Левзея встрепенулась, шумно вздохнула и посмотрела на него.
- О чем именно ты спрашиваешь? – в ее голосе сквозила усталость. Стражник ощутил укол совести: её день лёгким не назовешь, а он пристает с расспросами.
- Я помню, как ты кровь заговаривала. Потом ты сказала, что умеешь глаза отводить, а давеча со мной очень странный дождь приключился, - Ветер прищурился с улыбкой глядя на кикимору. – Ты и такое умеешь?
- Умею, - усмехнулась Левзея, - водой управлять, боль и кровь заговаривать, глаза людям отводить. И всё.
- Почему только людям?
- У нас сказывают, что в стародавние времена болотников было гораздо больше. Они играючи управлялись со стихиями воды и воздуха. Дружили крепко со всеми родичами: русалками, водяными, лешими и даже с людьми. Только стали люди селиться повсюду, никого не спрашивая, болота сушить под пашни, выкорчевывать лес, запруживать реки. Все бы ничего, да мало этого показалось людям. Сочиняли они сказки, что волшебный народ зловредный: младенцев утаскивает, девок крадет, молодцев топит. Пугали сами себя, да и нас всех заодно так долго, что сами в это поверили. Дружба врозь пошла. Воевали все со всеми. Стали болотники думать, как защитить себя. Жил в те времена князь Тина, собрал он самых даровитых стихийников, призвали они великие силы колдовские да наделили свой народ умением скрываться от любых живых существ. Много веков мы жили скрытно. Понемногу распри между волшебным народом поутихли, скрываться от леших, да водяных нет надобности уже, хотя былая дружба все ж не вернулась. Да и колдуны среди нас повыродились за ненадобностью. Так и осталось умение только людям головы морочить, да глаза отводить.
- Ладно сказываешь, - восхитился Ветер, - тебе бы в корчме под гусли… - Он осекся, осознав, что перед ним не человек. Болотница равнодушно пожала плечами.
- Мне запросто, но люди таких как я не любят, особенно в здешних местах.
- Что правда, то правда. Мне вот что не понятно, когда вражда пошла между нашими народами, люди в детинце заперлись, всех болотников погнали, почему вы не вошли скрытно и не перебили всех? Спалили бы все тут, да свои земли отвоевали. Или отводить глаза не все болотники умеют?
- Все умеют, кто-то лучше, кто-то хуже, - Левзея помолчала и добавила, - почему не сожгли детинец, не знаю. Я всего лишь толмач у батюшки. На совет меня не зовут.
- Так ты княжеская дочка? – изумился и насторожился Ветер. Болотница хмуро кивнула, под ее рукой травинки свивались в причудливый узор. – Зачем же ты на самом деле пришла, ведь знала, что тут опасно? Соглядатаем?
Кикимора отшатнулась, будто от удара и вскинула на него свои дивные глаза, пытаясь понять, взаправду спрашивает или шутит. Ветер не шутил, по-новому, холодно и оценивающе разглядывая её. Левзея выдержала взгляд, но узоры на её лице вспыхнули ярче от сдерживаемого разочарования.
- Я тебя искала, - ответила она, - да вижу, зря… Мне пора. – Левзея поднялась, стянула через голову рубаху и швырнула стражнику. Он подхватил влажный комок ткани, а кикимора тем временем заковыляла к воде. Ветер догнал ее в один прыжок, схватил за руку и дернул на себя.
Левзея ахнула и со всего маху ткнулась носом ему в грудь, вскинула подбородок, сердито сверкая глазами.
- Отпусти меня, - свистящим шепотом потребовала она, - я не следить приходила, да и не приду никогда больше.
- Откуда мне знать, что не соврешь? Ты уже пробралась сюда, по торжищу разгуливала неузнанная. Может, вас тут таких много, только мы зазеваемся, нас во сне всех перережут, - насмешливо спросил Ветер.